ставе; но в страшных башнях Ефимьева монастыря он его Мить не мог. Я представлял неоднократно Министру об освобождении его и стараня мои хотя не совершенной получили успех но достаточной к обеспечена его участи. Мн. позволено выпустить его из монастыря и взяв поведено его на собственную мою ответственность содержать под присмотром в губернском город. Таким образом Барон Ша освобожден и приведен к присяг против которой уж он в то время ничего не возражал и вкачал жить у меня в дом. Базна производила ему до 30 руб. в год на содержана; сверх того он мил собственных своих денег до 4000 руб. которые я с большим трудом у брата его родного вырвал по окончании над ним предохранительной опеки. Деньги си отдавались в процент из Приказа Обществ. Призрня и сей бедный старец желая мн оказать свою благодарность за мои о нем попечена вздумал сделать меня наслдником сего капитала о чем писал он от себя и к Министру но я от подарка сего отказался и по смерти его си деньги отданы мною его ближайшему наследнику Барону-же Еази-мщу Ашу. Недолго он пожил у меня в дом и без всякой болзни от одной старости и расслаблена Сид весьма тихо скончался. Я его похоронил на кладбищ. Когда он говаривал о предметах касающихся до политики времен Елизаветы Петровны то рассуждал с здравым смыслом любил читать газеты боле всего и завирался в отвлеченных соображении; впрочем охотник был до людей и сообществ чванился своим Бригадирским чином и вообще боле был жалок свежели кому либо опасен.