раз опумга который окончательно ослабил его организм повергнул его вь страшное оцпенне отнял полдня силы и совершенно парализнровал желудок. Он беспрестанно засыпал; напрасно уговаривали его принять какую-нибудь пипгу; он не мог ршнться а желудок не принимал того что ему давал; так что когда уступая требованям семейства н. друзей он соглашался съесть вемяого желе ил яйца в сметку то вачнвал мучиться жестокими боляии в кишках которые вырывали у него враги тревоживше всех постоявво окружавших его.

Дух о его болзви и оиасвом положеви скоро разнесся по Парижу. Попы н. набожные годи очень обрадовалась; вс порядочные люден былин глубоко огорчены. Можно даже сказать что друзей разума и просвщевя оказалось гораздо боле чем лицемеров и простоФнл. Ее поповская ненависть которая вивогда ее прощает проявилась во всей своей дятельвостн. Хавжу стали адресоваться к архиепископу Парижскому. Из этих ханжей no профессии дав особевво отличались сонм Фанатизмом герцогиня де Нивернуа и жа де-Жизор е дочь отв. дамы прихожанки св. Сульпнця в приход которого также и г. Вольтер отправились к приходскому свящеянняу и вынудили у этого неразумного пастыря такото-же Фанатика как этн дав богомолен общине ее хоронить г. Вольтера если он умрет. Он обещал им это торжественно ее страшась даже власти Парижского Парламента ямющего высшую поляцю в этом город.

Нечто в род договора о Фанатизм заключенного между приходские священником и этими дамами ее могло оставаться в тай и условя его скоро стали извствы целому Парижу. Семейство Вольтера встревожилось этим его друзья ее были удивлены. Особенно затруднительное обстоятельство состояло в том что у г. Вольтера Бодо два племянника из которых один служит совтннком в Парламент а другой совтвиком в Великом Совет. Первьгйг. дерну зять t-на де Лаваллета-Мальянвил-лл королевского казначея а другой и аббат Миньон. . . . ит. два лица совтовалиев с г-жою Лени племянницею г. Вольтера и-совсми друзьями этого философа; возникла