дену о гордости республиканца и подданного монархической
власти; наконец последняя глава заключает в себ: Размышление о которых
выгодах народной гордости имющей основанием своим превосходство.
1
Лонгинов наказывает ее цензурованною полицеймейстером Островский и напечатанною
в тппографи Новикова. Новиков Щ.
Москов.
Мартин стр. 032. 8 Йдсь должно быть что нибудь
пропущено.
Настоящая книга замечательна Мт
что играла
важную роль при слдстви над Московскими мартинистами; за появлене в
печати русского е перевода были подвергнуты допросам: Новиков князь Трубецкой
Лопухин и Тургенев составлявшее собою так сказать цвет масонства. Заимствуем
как самые допросы так и ответы названых лиц из сочиненя М. Н. Лонгинова
Цвиков и Московские мартинисты. Относителыо
книги Народная Гордость Новиков отвчал иисыиенно Шеш-ковскому допрашивавшему сго
в Шлиссельбург в юн 1792
года слдующес: Книга о народной гордости нами не вьшисы-вана и в
перевод не отдавана а куплена у принесшего оную
студента е помню университетского или академического no одной цензур которая
была подвигана московской управы благочиния полицеймейстером но которым
не помню. Но все се показано длаю я
как только могу припомнить. Помнится также ми и то что переводчик этой книги
или с км нибудь из знакомых приходил или с км нибудь
из наших корректоров. Сколько ни стараюсь вспомнить только весьма
темное и конфузное воспоминание
ими. Теперь вспоминается что кто нибудь из знакомых по другим переводам
студентов приносил ее
вместо переводчика. жали бы это было в Москва то бы я очень скоро
нашел переводчика этой книги; но здсь не имя никаких вспомогательных средств
совсем не могу вспомнить. Се толь
верно что я сей книги не читал; взята она и отдана в
печать только по одной цензур. И когда мн. из сей мерзкой книги показаны и
прочтены то я ужаснулся что такая книга у нас напечатана; здесь паки дерзаю
призывать всесвятй-шего Бога во свидетели в том что я сей книги до
показная мн. оные здсь не читал и совершенно не знал содержана е; намреня в
рассвани столь мерзких понятй ее мил и
что переводчика оной сколько ни старался не мог вспомнить