396
ХРОНОЛОГИЧЕСКОЕ ОБОЗРИТЕ РУССКИХ КНУТ
сословя боле или мене достаточных поимщиков
прижавших
по заведенному исстари обычаю в Москву с ссмеиствами своими
на зиму. He безънытересно изображена дурачеств
русских бар ХШ столбя которым давало такой широкий простор
блаженной памяти кртшостное право; под ведом иноска-зателыых по
выражена автора совтов и наставлений он осмКшвает их
сумасбродства слдя за ними шаг за шагом в хит беспутной столичной житии. На
страницам Карманной Книжки с большою врностью изображаются т условия и
обстановка при
которых воспитывались наши деды и бабушки представители тогдашнего русского
юношсства; ляне
женщины на обществ-с-j признание
в настоящее время несомншым сознавалось и в доброе старое время если не
всеми то парное гжоторым числом передовых людей к которым бесспорно
принадлежал и автор Карманной Книжки изобразившй между прочим современных ему
барышне будущих
ежи и матерей бездушными светскими куклами слепо подражающими мод заклеймешыми
вне
грушею пустотою и ранним нравствешым растлнем.
В начал книжки под заглавием: Сборы к отъезду
в Москву автор описывает положена семейства помщика с нетерпнем
ожидающего давно желаемой поездки в голицу. Дло происходит осенью когда
богатства Цереры
уже свезены с полей в скирды поставленные окрест сельбищ глава
семейства питает в душ-В своей мысль о переселении своем в Москву на зимнй сезон
но по известным ему соображениям до времени скрывается и молчит хотя супруга его
уже
тысячу раз намекает ему загадками и обиняками о вожделенном отъздв а
сыновья и дочери сидя по разимы углам шепчут что-то о
Москва Все ждет от хозяина дома счастливого приговора общей участи. Автор
совтует ему иносказательно не томить своих домашних скорвс
обрадовать их благоприятным ршенем оживить ихърадостью которая заступит мсти
уныния и тревожного ожиданя; утверждая
что сентябрь и октябрь суть месяцы в продолжена которых истинно блого-воспиташые
люди
не могут жить в деревин автор обращается к молодым дворянам с увлцанем чтоб
они не опровергали сего важивйшего обычая совершенно благородных людей и
страшились бы крику модных своих половин а старики вор чдивости своих
барынь и стованя щеголеватых своих дочевгъ
