жглхлжпж.
215
понесен своих х. Ииператрнп Булгаков пои
сшил: что Коииенданш Сеиибашенннй довольно
часшо его иавщаеш и что однажды, посиашри-
ваяя Хосе на его чернильницу, он сказал: Вы
жного
пнете? Да, признаюсь вои, что писашь н. чии-
дашь едннсшвенная боя ошрада!ошвтал Ену
Посланник. Слова Туркапрнбавляеш Яков
Иванович бнли сказан не бее унесла. Но
ехелн ошнииуш у нюня чернила: шо я буду пи-
сушь крова Неею, а не осшавлю Вашего Имсе-
риторского Велнчествд без увдонлеия о веси,
эдсь происходящие. Вош хек проводил
он вредя свое в шягосшнон заключении: когда
обширная переписка по длен слухбн дозволяла
Ену мнишь нкошорнб ошднх, Булгаков внходилъ
на шеиннцн: сахал собсшвенноруно деревья,
поливал цвшн, разбивал дорожки в заведен
нон ин саду. Возвращаясь в уединено свое, он
занимался до глубоко ночи чтением н. писанен:
перевел. огранное сочинена Абаша де ла Проша
(е Уоуадеаг иптегве), в двадцати сепии шинах.
Однни слово, Яков Иванович бал попере-
моно Мннисшрон, Философии и Лишшерашо-
рои; не робел средин опасносшеб: когда распре
сшранялись в Консшашпинопол извесния о побд
наших воск или друге неблагопряшнне для
Поршы слухи, чрен собралась перед Сенна-
шенннн закон и требовала голован Русскаго
Посланника. Наклонен, посл. двадцати сени м-
сочного заключена, Диван ршнлся освободишь
его: Булгаков ошправндся на родину. Осшавивъ