НИИ, здесь возбуждать против Австрии сильнейших владельцев. Кто же эти
сильнейшие владельцы? Во-первых, курфюрст Саксонский, он же и король Польский.
Саксония самая богатая страна Германии: она обязана своим богатством плодородию
почвы и промышленности жителей; курфюрст получает 6 миллионов талеров
ежегодного дохода, у него 24000 войска, но в случае нужды он может иметь еще
8000. Польша доставляла саксонскому курфюрсту королевский титул, но не
прибавляла ничего к его силам, а личность курфюрста Августа II (короля Августа
III)
отнимала у Саксонии возможность играть видную роль. Вот портрет Августа III,
хотя и писанный враждебною кистью Фридриха II, однако похожий: «Август был
кроток по лени, щедр из тщеславия, без религиозных убеждений подчинялся своему
духовнику и без любви преклонялся пред волею жены; кроме этих двух подчинений
подчинялся еще любимцу графу Брилю. Бриль отличался теми тонкостями и
хитростями, которые составляют политику мелких владельцев; ни у кого не было
больше платья, часов, кружев, сапогов, чулок и туфлей. Цезарь отнес бы его к
числу тех отлично завитых и раздушенных голов, которых нечего бояться».
Сильным владельцем в Германии считался также курфюрст Баварский. Бавария
приносила пять миллионов талеров дохода; Франция платила курфюрсту субсидию в
триста тысяч талеров; но курфюрст не мог выставить в поле более 12000 человек.
Но сильнее всех курфюрстов Германии был курфюрст Бранденбургский, носивший
титул короля Прусского. В 1740 году народонаселение прусских владений
простиралось до трех миллионов, доходы – до семи миллионов с половиною, а число
войска – до 76000 человек, из которых почти 26000 были иностранцы.
Несоразмерность войска с количеством народонаселения была очевидна; войско было
собрано прусским Калитвою, королем-скопидомом Фридрихом Вильгельмом I, который
копил войско точно так же, как копил деньги, видя в том и другом главные условия
силы; он оставил своему преемнику 8700000 талеров в казне и ни копейки долгу.
Накопленные
силы требовали употребления, войско и деньги вызывали на войну, на завоевание,
на приобретение новых сил. Разумеется, все здесь зависело от личности преемника
короля-скопидома: деньги могли быть истрачены на пустые удовольствия; войско
могло быть также истрачено или продано, как тогда водилось, могло исчезнуть в
бесполезных войнах. Но преемником Фридриха Вильгельма был сын его Фридрих II,
едва не казненный отцом за то, что отец с сыном не сошлись характерами. Фридрих
II развил свои блестящие способности сильным вниманием к литературному движению
XVIII века, развил свои способности посредством этого движения, не подчинившись
ему в том, что не было полезно ему в его положении. Фридрих II философствовал,
либеральничал себе на уме, писал против Макиавелли и не разбирал средств для
достижения своих целей. Он решился воспользоваться вопросом об австрийском
наследстве, чтоб употребить накопленные отцом войско и деньги для расширения
своих владений. Но он видел, что средств Пруссии недостаточно для ведения
успешной войны, и начал искать союзников. Вот его соображения: Франция кроме
старинной ненависти к англичанам питала одинаковую вражду и к австрийскому
дому; Франция хотела добыть Фландрию и Брабант и довести свои границы до Рейна.
Такой план не может быть исполнен вдруг: надобно, чтоб он созрел от времени и
чтоб
обстоятельства ему благоприятствовали. Таким образом, Франция могла быть верною
союзницею в войне против Австрии. Что касается других государств, то Испания и
Австрия почти равны силами; но Испания может вести войну только с Португалией
или с Австрией в Италии, тогда как Австрия может воевать всюду: у нее больше
подданных, чем у короля испанского, и она может посредством интриги
присоединить к своим силам силы Германской империи. Но Испания богаче Австрии;
последняя, как бы ни обременяла налогами своих подданных, все будет нуждаться в
иностранных субсидиях для войны; кроме того, она истощена турецкою войною,
обременена долгами. Пруссия не так сильна, как Испания и Австрия, не может
меряться с ними один на один, но может занять следующее за ними место. Пруссия
может действовать, только опираясь на Францию или на Англию. Можно идти вместе
с Франциею, которая всегда желает себе славы и австрийскому дому унижения. От
англичан можно вытянуть только субсидии, которые они дадут, имея в виду
собственные интересы.
Фридрих не ошибся относительно чувств Франции к австрийскому дому, но ошибся
относительно военных средств Франции, которая была уже не прежняя. На ее
престоле сидел Людовик XV, который уронил монархическое начало во Франции
настолько, насколько оно было поднято знаменитым его предшественником; вместо
короля, дряхлого в молодости своей, управлял дряхлый летами кардинал Флера, не
любивший войны, старавшийся поддерживать значение Франции
