только средствами дипломатическими. Аристократия французская также одряхлела
и не могла выставить ни одного замечательного полководца. Когда 20 октября 1740
года умер император Карл VI, во Франции произошло движение, но движение
конвульсивное, которое лучше всего выразилось в деятельности графа Белила,
вождя воинственной партии. Никакого заранее составленного плана действия не
было.
Дочь Карла VI, Мария Терезия, приняла титул королевы Венгерской и Богемской,
но курфюрст Баварский Карл предъявил свои права на габсбургское наследство как
муж дочери старшего брата Карла VI, бывшего императора Иосифа I. Баварские
претензии остались бы претензиями, если бы в Германии не было Фридриха II
прусского. Когда другие еще думают и пишут, Фридрих начинает дело. Несмотря на
то что Пруссия признала права Марии Терезии, или прагматическую санкцию,
прусское войско в конце 1740 года вступило в Силезию под предлогом, чтоб другие
претенденты на австрийское наследство не заняли этой провинции; в то же время
Фридрих предложил Марии Терезии, что гарантирует прагматическую санкцию и
поможет мужу ее, Францу Лотарингскому, получить императорскую корону, если она
уступит Пруссии часть Нижней Силезии за 6 миллионов. Предложение было
отвергнуто. Мария Терезия обратилась к державам, гарантировавшим прагматическую
санкцию: помощи ниоткуда, а между тем пруссаки уже овладели большею частью
Силезии. Удержит ли Фридрих свою добычу? Решение этого вопроса зависело от
Франции и России. Во Франции Белил настаивал на необходимости войны:
правительство
отдаст отчет потомству, если не воспользуется таким благоприятным случаем для
окончательного сокрушения австрийского могущества; не нужно много войска, много
денег для раздробления австрийских владений, и после этого раздробления в
Германии не будет уже ни одного сильного государства, которое было бы опасно
для Франции; надобно соединиться с Бавариею, давнею союзницею Франции, дать
курфюрсту Карлу императорскую корону, Богемию, австрийскую Швабию, Тироль,
Верхнюю Австрию; Милан отдать второму сыну испанского короля, женатому на
дочери Людовика XV; Марии Терезии оставить Венгрию, Нижнюю Австрию и Бельгию
(которая, принадлежа к такому слабому и отдаленному государству, может быть
всегда легкою добычею Франции). Старик Флера был против войны, но за войну
была, любовница королевская, придворные; дочь короля, жена испанского принца,
присылала отцу слезные письма, требуя надела своему мужу в Италии на счет
Австрии, – и Людовик XV объявил себя за войну; Флера уступил.
Но что скажут на другом, противоположном, восточном краю Европы, в России?
Фридрих II пред началом своей деятельности сделал смотр всем державам Европы,
их средствам, чтоб уяснить себе, против кого можно успешно действовать и где
искать помощи. Разумеется, он не мог забыть о России: он подходил с разных
сторон к этой новорожденной загадочной империи, всматривался внимательно и
заботливо, то успокаивал себя, то вдруг тревожился. Россия, казалось Фридриху в
1740 году, не имела достаточно значения в европейской политике, чтоб дать
перевес той стороне, за которую она стояла. Влияние этой новой империи не
простиралось далее Швеции и Польши. Петр I, чтоб цивилизовать свой народ,
работал над ним как крепкая водка над железом, был и законодателем и
основателем обширной империи; он создал людей, солдат, министров, основал
Петербург, завел значительный флот и заставил всю Европу уважать свой народ и
свои удивительные таланты.
«В 1740 году Россия могла выставить в поле без усилия 170000 войска; флот ее
состоял из 12 линейных кораблей, 26 кораблей низшего разряда и 40 галер. Доходы
империи простирались до 15 миллионов талеров – сумма умеренная в сравнении с
громадным пространством страны; но в России все дешево. Самая необходимая для
государей жизненная потребность – солдаты – не стоит здесь и половины того, что
тратят на их содержание другие государства Европы. Петр I составил проект,
какого не составлял ни один государь до него. Завоеватели стараются только о
том, чтоб распространить свои владения, а Петр хотел сократить пространство
своего государства, потому что последнее было дурно населено в сравнении с
обширностью. Он хотел сосредоточить 12 миллионов жителей, расселенных по
империи, между Петербургом, Москвою, Казанью и Украиною, чтоб это пространство
было хорошо населено и обработано; остальные же области представляли бы
пустыню, превосходную защиту от персиян, турок и татар. Смерть помешала
великому человеку привести в исполнение этот план. После несчастий Карла XII и
утверждения Августа Саксонского в Польше, после побед Миниха над турками Россия
держала в своих руках судьбы Севера; русские были так страшны, что никто не мог
ждать успеха в нападении на них, ибо, чтоб достигнуть до них, нужно пройти
пустыни и можно было все потерять, если бы даже ограничиться обо-
