Бестужев был поднят, сделан кабинет-министром в конце царствования Анны,
когда Бирон, покровитель Бестужева, рассорился с Брауншвейгскою фамилиею и
поэтому сближался с Елизаветою, с которою никогда не ссорился; сближение это
усилилось во время регентства; понятно, что Бестужев, которого интересы были
тождественны с интересами Бирона, должен был также сблизиться с цесаревною и ее
двором и, разумеется, сумел это сделать. Регентство Бирона возбуждало в новой
императрице очень приятное воспоминание; понятно, что в этом воспоминании
Бестужев должен был занимать видное место.
Таким образом, благосклонность Елизаветы к Бестужевым даже и без внушений
Лестовка
объясняется легко, и доброе расположение Лестовка объясняется также легко, само
по себе. 29 ноября дан был Сенату именной указ, чтоб Алексею Петровичу
Бестужеву-Рюмину «для его известно неповинного претерпения» старшинство иметь с
того времени, как он от императрицы Анны Иоанновны в тот чин пожалован, именно
с 25 марта 1740 года. И в тот же день был дан указ о повышении человека,
который в самом начале был одним из главных членов Бестужевкой партии, –
Черкасова: прежде бывший тайный кабинет-секретарь Иван Черкасов был пожалован в
действительные статские советники и назначен при дворе ее величества при
отправлении
комнатных письменных дел. Бестужеву легко было напомнить Елизавете о Черкасове,
верном слуге ее отцу и матери, подвергшемся гонению после их смерти, с тех пор
как и она сама стала терпеть беды.
Наступило 30 ноября, первое торжество в новое царствование, и торжество
особенно важное в настоящем случае, ибо напоминало великого родителя
императрицы, – наступил орденский праздник Андрея Первозванного. После литургии
в придворной церкви императрица пожаловала Андреевскую ленту троим
генерал-аншефам – Румянцеву, Чернышеву и Левашову – и действительному тайному
советнику Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину; уже имевшим ордена Ушакову, графу
Головину и князю Куракину – золотые цепи ордена; кроме того, кавалеры прежнего
двора цесаревны Петр и Александр Шуваловы, Воронцов и Разумовский сделаны
действительными
камергерами. Потом в разные числа 1741 и начала 1742 года пожалованы: Герман
Листок
за его особливые и давние услуги и чрезвычайное искусство первым лейб-медиком в
ранге действительного тайного советника с назначением главным директором над
медицинскою канцеляриею и всем медицинским факультетом с жалованьем по семи
тысяч рублей. Бестужев и Черкасов не могли забыть своих приятелей: Исаак
Веселовский из асессоров произведен в действий. стат. советники и определен в
коллегию Иностранных дел; подполковник артиллерии Авраам Петров Ганнибал
произведен
в генерал-майоры, сделан обер-комендантом в Равеле и получил 569 душ
крестьянских; Михайло Петр. Бестужев-Рюмин пожалован в обер-гофмаршалы.
Вместе с указами о наградах Сенат получил указы о возвращении пострадавших в
прежнее царствование. 4 декабря князья Василий и Михаила Владимировичи
Долгорукие, возвращенные из заточения, восстановлены в прежних чинах и за
старостью отставлены от службы; но 23 декабря князь Василий Владимирович сделан
президентом Военной коллегии. Князю Сергею Мхи. Долгорукому и графу Платону
Мусину-Пушкину позволено выехать из деревень – первому в Петербург, а другому –
в Москву. Федор Соймонов выпущен из деревень с позволением жить, где пожелает;
секретарю Суде позволено из Москвы выехать в Петербург. Вспомнили о знаменитой
свояченице Меншикова Варваре Арсеньевой, освободили ее из монастыря, в который
она была сослана в 1728 году, и позволили жить в Москве, в котором захочет
монастыре. 8 января детям Волынского возвращено все конфискованное имение отца;
а чрез десять дней последовал указ об освобождении из ссылки Бирона, братьев
его и Бисмарка, об увольнении их из службы и о возвращении Бирону си-лезского
имения Вартенберга, отданного было Миниху. Матрос Максим Толстой, который в
1740 году не хотел присягать Иоанну Антоновичу и за то был истязав, изувечен,
произведен в армейские капитаны, уволен в отставку за увечье и награжден
пятьюстами рублей. Понятно, что теперь старые доносы на опальных аннинского
царствования не считались более заслугами, и доносчик на Долгоруких, Сибирского
приказа секретарь Осип Тишин, за непорядочные и противные указам поступки, за
неспособность и пьянство отставлен был от должности, с тем чтоб никуда не
определять.
Мы видели, что Елизавета согласилась на просьбу гренадерской роты
Преображенского полка быть ее капитаном. В последний день 1741 года состоялся
именной указ: «Понеже во время вступления нашего на всероссийский родительский
наш престол полки нашей лейб-гвардии, а особливо гренадерская рота
Преображенского полка, нам ревностную свою верность так показали, что мы оною
их службою, помогающую нам всемогущему господу богу, желаемый от всего Гису-