тот час беды и гонения надейся… О коль много должны мы благодарить вашему
императорскому величеству за столикие труды и подвиги, которые как в очищении
веры и святых почитании, так и в освобождении своего вселюбезнейшего отечества
подъять соизволила!»
После посещения соборов Архангельского и Благовещенского императрица опять
села в парадную карету и тем же порядком отправилась к зимнему своему дому, что
на Яузе; когда подъехала к триумфальным синодальным воротам, то встретили ее
сорок воспитанников Славяно-греко-латинской академии в белом платье, с венцами
на головах, с лавровыми ветвями в руках, и пропели кантату, из которой мы
выпишем несколько стихов, вторивших словам церковных проповедников:
Приспи день красный,
Воссияло ведро,
Милость России
Небеса прещедрое
Давно желанна
Зрели показали;
Прочь все печали!
Ни одно, ни два,
Но многая лета
Все дождь проливал
И не было света.
Когда бог велел
Ветром умолчат,
Тишина стала,
Кто мог против стати? и проч.
Днем коронации было назначено 25 апреля. В комиссию о коронации отпущено
сверх прежних 30000 рублей еще 20000 да на фейерверк 19000; иллюминации велено
быть по прежним примерам 8 дней, на Ивановской и прочих колокольнях – от
коллегии Экономии, а во дворце, на Красном крыльце и около – из дворцовой
канцелярии. Архитектор Иван Бланк, строивший триумфальные ворота, устраивал
троны в Успенском соборе и Грановитой палате, также иллюминацию и фонтаны;
медали вырезывал мастер Рейбиш.
В день коронации тот же новгородский архиепископ Амвросий говорил
императрице поздравление, в котором, между прочим, прославлял подвиг 25 ноября:
«И кое ж большее может быть великодушие, как сие: забыть деликатного своего
полу, пойти в малой компании на очевидное здравие своего опасение, не жалеть за
целость веры и отечества последней капли крови, быть вождем и кавалером
воинства, собирать верное солдатство, заводить шеренги, идти грудью против
неприятеля и сидящих в гнезде орла российского мощных сов и нетопырей, мыслящих
злое государству, прочь выпутать, коварных разорителей отечества связать,
побороть, и наследие Петра Великого из рук чужих вырвать, и сынов российских из
неволи высвободить и до первого привесить благополучия – несть ли ибо сие всему
свету удивительно?»
По поводу коронации объявлен был длинный лист пожалований, из которых укажем
следующие: принц Гессен-Гомбургский произведен в генерал-фельдмаршалы;
Андреевский орден получили: генерал-фельдмаршал князь Василий Владимирович
Долгорукий, генерал Василий Салтыков, обер-гофмаршал Михаил Бестужев-Рюмин,
генерал-прокурор князь Никита Трубецкой, сенатор Александр Нарышкин, обер-
гофмаршал
при герцоге Голштинском Брюмер. Фаворит Разумовский, бывший уже действительным
камергером и лейтенантом лейб-компании, сделан обер-егермейстером и получил
Андреевский орден; действительные камергеры и лейб-компании лейтенанты
Воронцов, Александр и Петр Шуваловы получили орден Александра Невского. Кроме
того, возведены в графское достоинство родственники императрицы по матери –
Гендриковы
и Ефимовский, генерал Григорий Чернышев – и забытый отец двоих сыновей, которых
никогда не могли забыть, Петр Бестужев-Рюмин, вследствие чего обер-гофмаршал и
вице-канцлер становились также графами. Старый друг и сострадальник этой
фамилии Черкасов был возведен в бароны. Вице-канцлер Алексей Петр. Бестужев еще
22 марта получил в свое заведование почту по наследству от Остермана.