неспособных, только последовало народное отягощение безо всякой пользы;
нанимать помесячно добровольным договором.
Много хлопот было Сенату с поставкою сукон с русских фабрик в армию. Главный
комиссариат донес, что московские суконные фабриканты подписались доставлять
сукно по образцам, сделанным на фабрике Болотина, обязались поставить 178500
аршин; но когда поставили, то браковщики в годные отбраковали у Болотина из
1800 – 1509, у Серикова из 200 – 38, у Третьякова из 80 – 27, да и то, кроме
фабрики Болотина, выбраковано с большой натяжкой. Но президент Мануфактур-
коллегии
объявил, что брак комиссариата ему сомнителен. Военная коллегия предлагала, что
за такими спорами между комиссариатом и Мануфактур-коллегиею не лучше ли брак
поручить
одной Мануфактур-коллегии или суконные фабрики отдать в полное ведение Главного
комиссариата. Сенат приказал: сукно свидетельствовать Главному комиссариату
вместе с Мануфактур-коллегиею, а фабрикантов обязать делать по образцам и
лучше; если же станут делать хуже, то будут наказаны не только уменьшением цен,
но с них будет взыскан весь убыток, какой потерпит казна от выписывания
иностранных сукон. Чрез несколько месяцев комиссариат опять жаловался на
негодность сукон, кроме болотинских, тогда как плата производится всем равная,
отчего Болотину немалая обида; справедливость требует цену прочим понизить, а
Болотину повысить. Сенат приказал: купцам, торгующим сукнами в рядах, оценить,
насколько представленные сукна ниже ценою образцов, по той цене и выдавать
деньги, что будет служить вместо штрафа; а Болотину цены не прибавлять, ибо
цена определена указом ее им. встав, именно по 58 копеек за аршин. В конце года
вопрос о поставке сукон опять возобновился, и Сенат приказал: принудить
Болотина с товарищами ставить сукно на 745 год по образцам 743 года и по 58
копеек за аршин, потому что образцы сам Болотин на своей фабрике сделал; прочим
же фабрикантам, которые по этим образцам ставить сукон не могут, ставить по
новым образцам, сделанным на фабрике Серикова, и так как эти образцы ниже, то
платить им только по 56 копеек за аршин. Болотину с товарищами выдать взаймы
без процентов на поправление и усиление фабрики их 30000 рублей, разложив
уплату на 10 лет при поставке сукон. Фабриканты упоминаются преимущественно
московские, потому что Москва становилась фабричным городом по дешевизне
содержания сравнительно с Петербургом. Так, московский купец Залесский снял у
фабриканта Солодовников две шелковые фабрики – одну в Петербурге, а другую в
Москве – и просил перевести петербургскую в Москву, ибо по дороговизне в
Петербурге содержать невозможно. Мануфактур-коллегия представила об этом Сенату,
который отвечал, что позволение ясно само собою и беспокоить Сенат таким
представлением не следовало.
Мы уже не раз должны были упоминать, что в промышленной деятельности, как в
других отправлениях народной жизни, и в новой России главным препятствием
служил недостаток рук; несмотря на сознание достоинства и выгоды вольнонаемного
труда, он часто был невозможен. Московские суконные фабриканты – Болотин,
Еремеев, Третьяков, Сериков – представили Мануфактур-коллегии, что им нельзя
укомплектовать своих фабрик рабочими людьми: вольных набрать негде, продажных
без земель и особенно малолетних купить негде, помещики своих людей или
крестьян не продадут, кроме негодных; на фабриках же настоит большая нужда в
малолетних от 10 до 15 лет, которые должны быть в прядильщиках. То же самое
объявляли шелковые и другие фабриканты, что главное препятствие для них –
недостаток рабочих. На основании этих объявлений Мануфактур-коллегия
представила Сенату, не соизволит ли он для удовлетворения русских фабрик
разночинцев, которые будут являться при нынешней ревизии (церковничьих детей,
незаконнорожденных,
вольноотпущенных), отдавать всех без изъятия из платежа подушных денег на
фабрики. Сенат не согласился, потому что по инструкции ревизии велено таких
разночинцев приписывать по желанию их в посады и цехи, годных брать в солдаты,
а если в посады, цехи и в службу не пожелают, то к помещикам и на фабрики.
Для честного труда рабочих рук не было; а между тем столько рук были заняты
нечестным промыслом, против которого правительство не могло с успехом
действовать опять по недостатку людей. Всякий раз, как оно обращалось к полиции
с выговором, та отвечала, что не в состоянии охранять порядок по
недостаточности Войска, находящегося в ее распоряжении. Но всего чаще
заводчиками беспорядков, виновниками преступлений являлись люди из войска:
сила, даваемая оружием, вела грубых людей к тому, чтоб пользоваться этой силой
против безоружных сограждан. В Петербурге убит был малороссийский шляхтич
Лещинский, живший в доме графа Чернышева, стоявшими в том доме на карауле
солдатами. За Москвою-рекою солдаты ночью вломились в дом
