видения не употребила. Теперь я нахожусь с семейством в таких
обстоятельствах, что насущный хлеб свой со слезами вкушаю и моя герцогиня часто
и на человека похожа не бывает, и почти на всем своем теле опухоль имеет; я
такое
подвержен припадкам, которые мучительнее самой горькой смерти, семейство мое
страшно бедствует, так что не было бы удивительно, если б я в отчаянии сам на
себя наложил руки; из дому выйти мы не можем, потому что не в чем, так что
почти живые гнием; видим при себе постоянный караул, так что через порог не
можем переступить без караульных. Куда ж мне бежать и для чего? Ваше
сиятельство, покажите милость, исходатайствуйте, чтоб меня отсюда отправили в
Нарву».
Елизавета, узнав о болезни Бирона, послала в Ярославль доктора Шмидта.
Благодаря
за это, Бирон писал императрице: «При виде, как дети мои проводят время без
всякого обучения, забывая и то, что знали, я так сильно сокрушаюсь, что и камни
могли бы умилосердиться. Если бы бог дал им такое счастье пожертвовать жизнью
на службе вашего величества и вашей империи, я бы с радостью их на это
посвятил! Всемилостивейшая государыня императрица! Услышь наконец моление,
воздыхание и рыдание наше. Никогда б я не дерзнул просьбу мою к стопам вашим
повергнуть,
если б я знал за собою какое-нибудь преступление; но призываю бога во
свидетели, что во всех случаях поступал я честно и верно; да и будучи в
пропасти, я не преклонился ни на какие угрозы и обещания и не нарушил своих
обязанностей к вашему величеству».
Двадцать второй том
Глава первая
Продолжение царствования императрицы
Елизаветы
Петровны. 1745 год
Дело Грюнштейна. – Судьба Татищева. – Вятский архиерей Варлаама. –
Насильственные поступки против духовенства. – Обращение инородцев в
христианство. – Старание Елизаветы о поддержании православия. – Дело о продаже
церковных книг. – Хлопоты об издании Библии. – Мысль об иностранной цензуре;
канцлер не дает ей осуществиться. – Хозяйственные заботы Ceната: забота о соли,
дела о железном, полотняном, суконном и шелковом производствах. – Разбои,
пожары.
– Ревизия. – Семейные хлопоты императрицы. – Свадьба великого князя. –
Раздражение
против принцессы Цербстской и отъезд ее из России. – Брюмер и Листок теряют
влияние. – Перемена в отношениях Воронцова к Бестужеву. – Отношения России к
Западной Европе по поводу войны Фридриха II с Саксониею. – Совещание в
Петербурге о том, должно ли сдержать прусского короля паданием помощи Саксонии.
– Решение двинуть русское войско на помощь Саксонии. – Дела шведские. – Дела
датские. – Дела турецкие.
Не все лица, отправившиеся с императрицей в Москву, возвратились с нею назад
в Петербург: недоставало человека очень заметного. Мы упоминали о Петре
Грюнштейне,
который выставился на первый план между преданными цесаревне гвардейцами во
время переворота 25 ноября и в приготовлениях к нему. Успех дела отуманил
голову Грюнштейна. Несмотря на богатое награждение за свою услугу, он был
недоволен, выказывал притязания на большее значение и старался напомнить о себе
самым неприятным образом. Мы упоминали о недостатке соли и о причинах его; но
толпа обыкновенно не углубляется в исследование причин и любит складывать всю
вину на одного человека; так и тут посыпались упреки на генерал-прокурора князя
Трубецкого, и Грюнштейн явился представителем толпы: он пришел к Алексею
Григорьевичу Разумовскому и начал ему говорить, что если тот, пользуясь
расположением государыни, не убедит ее удалить генерал-прокурора, то он,
Грюнштейн,
убьет на месте этого явного изменника, спасая императрицу и государство от
самого зловредного человека. Трубецкого Грюнштейн не убил – от слова до дела
далеко, но скоро он столкнулся с самим Разумовским.
По возвращении императрицы из путешествия в Киев она получила следующую
жалобу: 19 сентября в Нежине во втором часу ночи бунчуковый товарищ Власы
Климович
с женою своею Агафьею Григорьевною со двора от матери Алексея Григорьевича
Разумовского, а от своей тещи