одной из них отдельно, для употребления на Рейне или в Нидерландах, с тем
чтобы прежняя конвенция 12 июня оставалась ненарушимой, т.е. чтобы 30000 войска
находились по-прежнему на лифляндских границах. Затем 12 сентября Гиндфорд
объявил, что он получил от своего двора приказание договариваться непременно
вместе с голландским резидентом Шварцам, ибо войска должны быть даны Англии и
Голландии вместе. Императрица велела отвечать, что согласна на это, но с
условием, чтоб отправленный корпус всегда действовал нераздельно, и если одна
из держав захочет отстать, то другая исполняет все обязательства, именно
выплачивает в год по 300000 фунтов, всегда за 4 месяца вперед наличными
деньгами; кроме того, морские державы обязаны выдать тотчас по размене
ратификаций в Риге наличными деньгами 150000 голландских ефимков для содержания
войска во время прохода его чрез Польшу; а когда корпус дойдет до границ Верхней
Силезии, тогда морские державы возьмут его на свое содержание, будут доставлять
припасы натурою на пищу людям и лошадям, именно каждому солдату ежедневно по
два фунта хлеба, по фунту мяса или в постный день рыбы, по 1/4 фунта круп, на
каждый месяц по два фунта соли, а на каждую лошадь в день по 6 2/3 фунта овса
или по 16 2/3 фунта сена; кроме того, квартиры на зиму и дрова должны быть
доставлены безденежно.
Морские державы приняли эти условия, и 4 декабря Военной коллегии дан был
секретный указ, что для поддержания европейского равновесия и ускорения мира
Россия посылает морским державам тридцатитысячный корпус для действия на Рейне,
Мозеле или в Нидерландах; этот корпус должен составиться из полков, находящихся
в Курляндии, Лифляндии и Эстляндии, и должен выступить в поход в последних
числах января будущего 1748 года под главным начальством гене-рал-
фельдцейхмейстера
князя Репнина. Так как нынешние обстоятельства европейских дел необходимо
требуют, чтоб по вступлении в поход означенного корпуса на лифляндских границах
и в Курляндии наших войск оставалось не меньше, как прежде было, но по
возможности и более, то на место отправляемых перевести столько же из
находящихся при С.-Петербурге и около его полков и новоучрежденных батальонов,
также из Выборга, а в Выборге дополнить новоучрежденны-ми батальонами; к
находящейся в Пскове тысячной команде прибавить еще к лифляндским границам 3000
донских Козаков да из слободских и малороссийских по тысяче самых исправных.
Какое важное значение придавали в Англии этому договору морских держав с
Россиею, видно из следующих слов в письме английского посланника в
Константинополе Портера к лорду Гиндфорду: «Я должен начать поздравлением с
успехом в важном деле отправления русских войск. Этот шаг спасает все и
принуждает неприятеля к уступчивости; вашему превосходительству будет
принадлежать бессмертная честь за обращение весов войны или мира в нашу
пользу».
Легко понять, как в Вене дорожили утвердившимися дружескими отношениями к
России. В феврале посол Марии Терезии барон Бретлак подал грамоту, в которой
его императрица писала к своей «многолюбезной приятельнице и сестре», что хочет
распространить драгоценную дружбу Елизаветы и на свое потомство, а так как
время к разрешению ее от бремени приближается, то она просит русскую
императрицу быть восприемницею имеющего родиться ребенка. Родился эрцгерцог и
назван Петром (Петр Леопольд Иосиф).
У Австрии по-прежнему не ладилось с Саксониею, а Саксония становилась очень
нужна союзникам. 18 декабря Мхи. Петр. Бестужев-Рюмин объявил графу Брилю в
краснейшей
конфиден-ции о заключении морскими державами конвенции, в силу которой им
посылается тридцатитысячный корпус русского войска; этот корпус в январе
будущего года вступит в поход чрез Литву и Польшу. О пропуске его морские
державы будут просить позволения; и в свою очередь императрица надеется, что
так как русские войска отправляются для общего блага всей Европы и для
скорейшего
прекращения настоящей войны, то король проходу этих войск не только побудет
противен,
но еще будет содействовать успеху требования морских державу Речи Посполитой,
несмотря на домогательства французского двора о непропуске их; императрица
надеется, что король предпочтет русский, венский и лондонский дворы
французскому. Бриль отвечал, что король для оказания императрице особенного
внимания и дружбы сделает все, что от него зависит и сколько пристойно и
возможно,
чтоб не подать полякам на себя подозрения. Бестужев писал, что французский
посол в Дрездене употребляет все способы для воспрепятствия пропуску русского
войска, а резидент французский в Польше Кастора интригует там с тою же целью.
На просьбу английского посланника о пропуске войска король отвечал, что без
согласия всей Речи Посполитой он ничего сделать не может. Чтобы получить
согласие Речи Посполитой, надобно было получить согласие значительнейших
вельмож. Вице-канцлер коронный с жаром отвечал Бестужеву, что от прохода
