морем возвратиться в Россию?» К умножению неприятностей Голицыну дали знать,
что резидент Братищев «в пьянстве упражнялся и такие сумасбродства, драки и
прочие непотребные поступки чинил, которых не только резидент, но и самый бы
бурлак
чинить не мог». В бытность свою в Роще вместе с резидентом Голицын заметил, что
«такое его пьянство и в пьянстве сумасбродство по. ночам случается». Мало того,
получены были известия от персиян, что Братищев просил шаха принять его в
персидское подданство.
Голицын писал жалобы и на консула Бакунина, который представлял, что жители
Роща
хотят отложиться от шаха и принять русское подданство, и требовал, чтобы посол
принял их в свое покровительство, стращая, что в противном случае ему предстоит
от них большая опасность, в случае же согласия на их желание прельщал тем, что
в городе находится Шаховых денег триста тысяч рублей. Голицын отвечал ему, чтоб
он не только делом, но и словом не смел вмешиваться в такие дела. Но и после
этого Бакунин, по словам Голицына, продолжал действовать по злодейским и
коварным
вымыслам, чтобы только поскорее отпустили его в Россию.
15 мая Голицын известил императрицу, что принужден, но дожидаясь указа,
возвратиться на судах в Астрахань. Ему давали знать из Петербурга, что из Крыма
пронеслись на Украину ведомости, будто между султаном и шахом условлено напасть
в одно время на Россию. Голицын отвечал, что слухи невероятны, потому что как
бы Надир ни был зол на Россию и как бы французы ни старались усиливать эту
злобу, только теперь и на будущее время он ничего сделать не в состоянии:
повсюду мятежи, войско от постоянного голода так изнурено, что и с внутренними
врагами управиться не может; новое войско набрать неоткуда, да хотя бы вооружил
всех персиян поголовно и двинул на Россию, то последней это не опасно: от реки
Куры до Дербента места пустые, где хлеба ни зерна; к Дербенту пройти трудно,
потому что встретит препятствия от изменивших ему Шемахинских и генджинских
жителей и грузинского владельца Теймуразмирзы, которые будут действовать заодно
с лезгинами. Голицын, впрочем, оставался в Роще до 5 июля, когда получил
известие
о смерти Надира, убитого взбунтовавшимся войском, после чего посол возвратился
в Астрахань.
Уведомленный им об этих событиях, канцлер доложил императрице: «Нынешним в
Персии генеральным бунтом, разделением парода на многие партии, мором и голодом
предвещается упадок этого государства; но так как для России очень опасно,
чтобы Оттоманская Порта, пользуясь слабостью Персии, не овладела ею и не
сделалась
для России опасным соседом, и так как главная цель Петра Великого в завоевании
Гиляки
и других персидских областей была та, чтобы отдалить соседство турок, а не та,
чтоб удерживать эти области за собою, то канцлер представляет, не соизволит ли
ее величество указать для рассуждения о персидских делах как можно скорее
собрать совет; а между тем канцлер думает, не потребно ли иногда будет под
командою доброго генерала послать в Глянь несколько войска на помощь персиянам
против турок в случае внезапного нападения последних или под предлогом
успокоения междоусобных замешательств; а чтобы отнять всякое подозрение, то,
нагрузи
несколько судов хлебом, разменивать его там на шелк, отчего вследствие
свирепствующего там голода казне будет большая прибыль. Совету же быть может
предложено и прежнее канцлеров мнение о сожжении построенных в Персии кораблей
и о захва-чении Эльтона». Императрица 21 августа указала пригласить в коллегию
Иностранных дел для рассуждения и советования о персидских делах генерала графа
Румянцева, генерал-прокурора князя Трубецкого, генералов Бутурлина, Апраксина и
тайного советника барона Черкасова.
27 августа совет постановил: 1) удостовериться в смерти шаха Надира; 2)
пригласить горских дагестанских владельцев ко вступлению в русское подданство,
пославши к ним небольшие подарки из сукон и комок; 3) в Астрахани держать
наготове достаточное число морских судов, на которых в случае нужды перевозить
войско и провиант, отправить туда готовые суда из Казани и строить новые; 4)
заготовить в Астрахани провиант; 5) отправить нынешней же осенью как можно
скорее к гилянским берегам до 1000 четвертей пшеничной муки для продажи
тамошним жителям на деньги или для мены на шелк; 6) воспользоваться смутою в
Персии и смертью шаха для искоренения корабельного строения, заведенного
Эльтоном:
для этого предписать находящемуся в Гиляки резидентом Черкасову подкупить из
бунтовщиков или других персиян, чтоб сожгли все корабли, построенные или еще
строящиеся, сжечь также заведенное там адмиралтейство, амбары, парусные и
прочие фабрики и инструменты, что можно будет, то бы все сожгли, а иное
разорили б до основания, к чему хотя несколько их разных людей уговорить, чтоб
они это сожжение как можно скорее сделали, и за то им хотя бы и знатную сумму
из казенных денег выдать. Если б это
