и если способны и никому не отданы, то отдать в ведомство канцелярии
Академии Наук.
Правительство решительно потребовало университета и гимназии от Академии
Наук, но мы видели, что в Петербурге существовало учебное заведение, которое по
условиям тогдашней России не могло получить специального военного характера,
носило смешанный военно-гражданский характер – Шляхетский кадетский корпус,
назначенный для приготовления дворян в военную и гражданскую службы. В 1742
году пред собрание Сената представлены были присланные от Академии Наук кадеты
Колошин, князь Цицианов, Ляпунов, Попов, которые в Кадетском корпусе обучались
юриспруденции, арифметике и другим наукам и были посланы в Академию Наук для
свидетельства. Профессора этой Академии в аттестатах показали, что князь
Цицианов, Ляпунов и Попов во всей юриспруденции, универсальной истории и
географии нарочито упражнялись, по-немецки совершенно говорят и во французском
и латинском языках доброе познание получили, в арифметике и геометрии нарочито
искусны, а Колошин в натуральном и гражданском праве несколько упражнялся, в
универсальной истории, географии, арифметике нарочитое искусство показал,
по-немецки хорошо говорит и обратно с него на российский переводит. Сенат
приказал определить этих кадет к правлению секретарской должности: Колошина в
Юстиц-коллегию, Цицианова и Ляпунова в Вотчинную, Попова в Судный приказ.
Любопытно, что Кадетский корпус находил русских людей, которые могли
преподавать науки на иностранных языках, даже учить немецкому языку, и учить
так, что Академия Наук признавала в их учениках совершенное знание этого языка.
После фельдмаршала Миниха корпус перешел в заведование принца гессен-
гомбургского,
а преемником принца был князь Репнин, который в начале 1747 года донес Сенату,
что велено в корпусе преподавать фортификацию и русским кадетам преподавали
капитан-поручик Ремезов и поручик Панов, а иноземцам – инженер-поручик Чернцов.
Ремезов умер, и по усмотрению штаб-офицеров корпуса оказалось, что того же
корпуса служитель Машков по особенно ревностным занятиям в этой науке и
искусству в состоянии преподавать, и потому Репнин по примеру учителя немецкого
языка в корпусе поручика Брыкуна просил произвести Мошкова в поручики и
назначить преподавателем фортификации. Сенат согласился.
И в Кадетском корпусе в малых размерах происходила борьба вроде той, какую
мы видели в Академии Наук, и Сенат должен был решить распрю между
преподавателем и канцеляриею. Немецкий ученый Флаг заключил с канцеляриею
корпуса контракт на три года с обязанностью быть адъюнктом юриспруденции и
обучать натуральному и гражданскому правам, также стилю немецкого языка с
жалованием по 300 рублей в год, с квартирою и лечением. Обучал он с 1746 по
1748 год кроме упомянутых наук еще логике и нравоучительной философии, и
Академия
Наук дала хороший отзыв о его учениках. Но потом инспектор классов в корпусе
юстиц-советник
фон Сиггейм стал требовать от него преподавания латинского языка; старший класс
он принял, но от младшего отказался, представляя, что по штату не адъюнкту
юриспруденции,
но дьякону велено помогать в обучении латинскому языку. Тогда Сиггейм
представил в канцелярию, что Флагу при Кадетском корпусе никакого дела нет, а
по-латыни он учить не хочет. Первоприсутствующий в канцелярии полковник Сиггейм,
брат инспектора, сказал Флагу, что если он не примет обоих классов латинского
языка, то должен просить увольнения, а если не будет просить, то уволят и без
просьбы. Флаг отвечал, что он контракта нарушать не хочет, но пусть
укомплектуют его настоящие классы юриспруденции или дадут ему доучивать
оставшихся у него учеников; на это полковник сказал, что не знающими латинского
языка укомплектовывать нельзя; Флаг возражал, что философские науки преподаются
в корпусе не на латинском, а на немецком языке и что есть кадеты, которые уже
четыре года обучаются латинскому языку и к философским наукам приготовлены.
Несмотря на это, у Флага отняли и последние классы немецкого стиля и уволили из
службы. Флаг подал жалобу в Сенат, который потребовал объяснения от канцелярии
корпуса. Та отвечала, что все учившиеся юриспруденции кадеты выпущены, потому
Флагу
и было предложено, не хочет ли он занять латинский класс, но он отказался и
потому уволен, а в немецком штиле он не весьма искусен, и потому от него
ученики взяты и переведены к другим учителям. Но Сенат сильно хлопотал о том,
чтоб в Кадетском корпусе постоянно 24 человека обучалось юриспруденции по
надобности в них для гражданской службы. Недавно перед тем генерал-прокурор
представил о необходимости наикрепчайшее подтвердить канцелярии кадетского
корпуса, чтоб 24 кадета, обучающиеся юриспруденции, впредь в военные экзерциции
отнюдь употребляемы не были. И вдруг Сенат узнает из донесения самой
канцелярии, что таких кадет вовсе нет! Поэтому приказали: Флага оставить в
корпусе для преподавания философии и юриспруденции, ибо всегда в корпусе должны
этим Нау-
