содержать мост в исправности. Но приискали указ императрицы Анны, в котором
говорилось, что мельницы вредят Всесвятскому мосту: ежегодно надобно его
чинить, потому что для мельниц между быков сделана плотина, весною здесь лед
спирается и ломает быки; особенно выше и ниже плотины год от году все более
вырывает землю и насыпало остров, отчего небезопасно всему мосту, и потому
велено все мельницы сломать. Кузнецова стали уговаривать взять починку моста
безусловно;
он согласился, но уже за 8700 рублей.
Петербургских гостей в Москве поразило явление, которое прежде оставалось
незамеченным.
Несмотря на указ Петра Великого 1722 года, запрещавший отпускать колодников на
связках просить милостыню, Сенат усмотрел, что многие колодники, пытанные, в
рубищах, до такой степени ветхих, что тело едва прикрыто лоскутьями, стоя,
скованные, на Красной площади и по другим большим улицам, просят милостыню
необыкновенно, нараспев, с криком, также ходят по рядам и по всей Москве по
улицам. Сенат приказал колодников, которые сами себя прокормить не могут,
отсылать на казенные работы и давать заработной платы по две копейки на день
человеку, а которые содержатся в исках, тех кормить истцам. Замечено было и
другое явление, более чем неприятное: до самой императрицы дошло, что господские
люди не только ночью, но и днем проезжих бьют и грабят; дошло это потому, что
прибит был и ограблен камердинер великого князя: лавочники и проезжие видели,
но помощи никакой не подали, также и обывательский караул. Летом донесено было
Сенату, что в Москве всякий хлеб продают очень высокими ценами, отчего народу
немалая тягость, а Московский магистрат не только не старается об уменьшении
таких чрезвычайных цен, но и не присылает в Главную полицию ведомостей о ценах:
за март месяц прислана ведомость в половине апреля; в марте рожь продавалась по
семи гривен, а в июне продают не меньше полутора рублей, муку – по 180 копеек,
и скоро будет продаваться дороже двух рублей.
Императрица посещала и московские окрестности – село Софьино, забавный дом
Перово – и оставалась там по нескольку дней. Свои именины, 5 сентября, она
провела в Воскресенском монастыре (Новый Иерусалим). 22 декабря она
возвратилась в Петербург; но о Москве надобно было заботиться и по отъезде
двора. В мае 1750 года узнали, что часть каменной стены Белого города упала и
задавила несколько человек. Ветхости кремлевских стен и башен взялись исправить
подрядчики в два года за 12950 рублей; а по Китаю и Белому городу, где стены и
башни обвалились или грозят падением, велено чинить, не упуская летнего
времени, с крайним усмотрением и сбережением казны, без передачи из не
положенных в штат доходов. При этих починках нашли клад особого рода: в
угольном погребе у Тайнинских ворот нашли соль-бузун в ветхих кулях; спросили
Дворцовую канцелярию и Соляную контору и получили ответ, что об этой соли у них
никакого известия не имеется.
Хотели обмануть надежду тех, которые думали, что удаление двора в Москву на
целый год помешает энергическим мерам России ввиду опасности, грозившей со
стороны Швеции: военные приготовления, вооружение флота и движение сухопутных
войск к финляндским границам шли усиленно и давали много забот Сенату в
финансовом отношении. Адмиралтейская коллегия доносила в январе 1749 года, что
велено вооружить некоторую часть корабельного флота и отправить в море в мае
месяце; а галерный флот, сколько есть наличных галер, все приготовить, и
морских провизий на эти корабли и галеры заготовить на четыре месяца; затем и
весь корабельный флот, сколько годных к службе кораблей и фрегатов находится, к
будущей кампании велено исправить и вооружить, чтобы в нужном случае по первому
указу могли выступить в море. Для этих приготовлений теперь самое удобное
время, но коллегия в денежной казне имеет крайний недостаток и вследствие
многочисленных доимо в сборах, определенных на Адмиралтейство с губерний и
провинций, и надежды предвидеть не может, чем бы это вооружение флотов
исправить. Необходимо иметь 361266 рублей; эта сумма должна быть употреблена
прежде выхода флота в море, и то только на те корабли и фрегаты, которые должны
выступать в мае; теперь в Адмиралтействе в наличности и 10000 рублей не будет,
да и те деньги употребятся на жалованье служителям, которые за майскую треть
1748 года сполна еще не получили жалованья. Поступление денег с положенных на
Адмиралтейство сборов начнется не ранее нескольких месяцев; на Штатс-конторе
долгу за 1747 и 1748 годы 142218 рублей, но этого долга, несмотря на
многократные требования, Штатс-контора не платит да еще домику в 97984 рубля
зачитает в счет других издержанных посторонних сборов; с 1740 по 1747 год в
положенной сумме на Адмиралтейство продолжается до сих пор домика больше
миллиона, и об этой домике коллегия не раз представляла Сенату и требовала ее;
Сенат велел Штатс-конторе сделать счет, который и сочиняется, но по этому счету
контора показывает
