Россия выставляет сильный корпус на курляндских границах, датский король в
таком случае сосредоточит наибольшую силу в Голштинии, а против Швеции воевать
только оборонительно; если прусский король нападет на Данию, то Россия
объявляет ему войну и не положит оружия прежде, чем Дания будет приведена в
совершенную безопасность; Россия должна склонять кронпринца шведского, чтоб он
за себя и за своих потомков отказался от Шлезвига и Голштинии; Дания должна
получить все то, чего она лишилась по миру в Бремзебро. Все эти пункты должны
содержаться в тайне.
Король, по уверению Корфа, желал тесного сближения с Россиею по шведскому
делу; но министр Нулин был французской партии и хитрил: наружно не противился
конвенции и притворялся, что совершенно согласен с намерениями королевскими, а
между тем старался выиграть время, вымышляя всякие предлоги к остановке дела, и
желал дождаться таких обстоятельств, которые были бы в состоянии ниспровергнуть
всю машину и сохранить в Дании французскую систему.
В апреле у Корфа с Нулиным был разговор по поводу объявления, сделанного
Франциею британскому двору, что Франция сама будет стараться сохранить
настоящую правительственную форму в Швеции и потому согласна доставить всякое
обеспечение державам, принимающим в этом участие. Корф заметил, могут ли
Россиян Дания ожидать такого обеспечения от державы, которой приверженцы в
Швеции приняли все меры для восстановления самодержавия; внутренняя слабость
злонамеренной партии для успеха в таком трудном предприятии известна, и потому
можно вывести естественное заключение, что вожди партии составили означенный
план не без ведома и не без предварительного совета с Франциею. Корф
подозревал, что Нулин сам принимал участие в декларации, сделанной Франциею,
чтоб доставить ей свободнейшие руки в северных делах и усилить возможность
возобновления французского субсидного договора. На замечание Корфа Нулин
несколько помедлил ответом; потом, собравшись с мыслями, сказал, что и
английский
король считает такое обеспечение надежным и думает, что получит его от Франции.
Корф не продолжал разговора, боясь подать повод заключить о каком-нибудь
беспокойстве со стороны русского двора; по его мнению, некоторым равнодушием
можно было в Копенгагене больше выиграть, чем усильным старанием. Вслед за тем
Нулин
пригласил Корфа на конференцию и прочел ему рескрипт короля к датскому министру
в России Безу, состоявший в следующем: король великобританский велел сообщить,
что, видя опасные признаки беспокойства на Севере, он велел представить обоим
императорским дворам, что Англия по окончании столь тяжкой войны с Франциею
может помочь своим союзникам только в том случае, когда на них нападут в их
собственных владениях; тем меньше он склонен принять участие в действиях против
установленного в Швеции порядка наследства, ибо в таком случае начнется общая
война на Севере, причем Франция и Пруссия, по всем вероятностям, получат верх.
Вот почему английский король не может не отсоветовать таких намерений своим
союзникам, в том числе и королю датскому. Необходимо смотреть неусыпно, чтоб
нынешняя правительственная форма в Швеции была сохранена, но сделанные в
Стокгольме русским и датским дворами декларации на первый раз достаточны.
Французский король велел обнадежить английский двор, что и он сам будет
стараться сохранять существующую правительственную форму в Швеции и готов
доставить в этом отношении обеспечение всем державам, принимающим участие в
деле. Король прусский также велел повестить, что, по сделанному ему объявлению
от русской императрицы, вооружения с ее стороны производятся не для обиды
кому-либо, но только для предосторожности, на случай, если б явилась опасность
для спокойствия на Севере; хотя этим объявлением темное облако, нашедшее на
Север, казалось, начало исчезать, однако недавно явилась в Стокгольме русская
декларация, следовательно, опасность от непогоды еще не совсем миновалась;
поэтому прусский король желает знать намерения датского короля относительно
этого дела. И французский король, продолжал Нулин, велел здесь объявить, что из
датских вооружений на норвежских границах и из тесной дружбы между Даниею и
Россиею его король возымел подозрение, не клонятся ли датские вооружения против
Швеции; король объявляет, что в таком случае он будет помогать Швеции.
Дания отвергла субсидный и оборонительный трактат с Англиею и заключила его
с Франциею на том основании, что Англия требовала за свои деньги корпуса
вспомогательных войск, а Франция не требовала. Нулин, объявляя об этом Корфу,
уверял, что этим трактатом с Франциею король его никак не связывает себе рук
относительно Швеции, ибо когда французский посланник допытывался, как поступит
Дания в том случае, если самодержавие в Швеции будет восстановлю-