Ромодановскую волость, а от этого многие работы остановились».
Примером для Ромодановских крестьян служило сопротивление крестьян Репинской
волости, которые, как мы видели, достигли своей цели – освободились от
Демидова. Как только пришел приказ от владельца всех крестьян Ромодановской
волости выслать на работы на Дугненский завод, то волость и поднялась; репинские
говорили Ромодановским: «Мы в челобитных писали, что Демидов грозил нас
размучить, и тем от него отошли; и вы пишите, что знаете». Главными зачинщиками
были крестьяне Горох, Рыбка, Бурлаков, Рыженков, Семенов, Рык, Чуприн и Волк;
староста
Бурлаков начал было отрекаться от бунта; но его стали бить и принудили
продолжать дело. Живший в волости солдат Дмитриев обучал крестьян воинским
приемам; вооружали не только всех мужчин, но женщин и девиц, нарядив их в
мужское платье. Против возмутившихся был отправлен полковник Улиц с 500 человек
команды; но он был разбит крестьянами и взят в плен; подполковник фон Ран, один
капитан, прочих чинов и рядовых 30 человек были ранены тяжело, так что
оказались к жизни безнадежны; 9 офицеров и 188 рядовых получили легкие раны; из
крестьян было убито 59, ранено 42 человека. Тогда отправлен был бригадир
Хомяков, усмиривший гончаровских крестьян. Демидовские крестьяне вышли и против
него вооруженные, крича: «Мы ее императорскому величеству не противимся, да
смерть себе от Демидова видим и в руки к нему нейдем». Река разделяла их от
войска; солдаты начали стрелять, и видно было, что в крестьянских рядах было
много убитых и раненых; но это не отняло духа у крестьян, и они ни на шаг не
отступили
от берега. Хомяков требовал, чтоб высланы были из них лучшие люди для
истолкования им указа; лучшие люди пришли и объявили: «Мы ее императорскому
величеству ни в чем не противимся и если за государыню будем взяты, а за
Демидова нас не отдадут и о том объявят нам указ, то противиться не будем».
Хомяков не решался напасть, ждал подкреплений; потом велел зажечь некоторые
деревни и приступить к селу Ромоданову; крестьяне выступили из села, причем
схвачено
их было человек 200; но прочие разбежались и составили многочисленные
разбойничьи шайки с огнестрельным оружием. В Петербурге нашли, что Хомяков
действует очень слабо, и отдали его под военный суд. На его место явился
генерал-майор Опочинин, которому удалось поймать 674 человека из возмутившихся
крестьян. Главные зачинщики сосланы были в Сибирь на железные заводы Демидова с
приказом употреблять их в тяжкие работы. Жалобы на мучительство Демидова
объявлены выдуманными, ибо 257 мастеровых и заводских рабочих показали
противное.
В том же 1752 году тульский купец Лупинин купил к полотняной фабрике в
Беловском
уезде село Сороколетова; но в это время пошел слух о восстании Ромодановской
волости: сороколетов-ские крестьяне отказались ходить на фабрику, утверждая,
что к фабрикам деревням быть не велено; они собрались всем миром в приходской
церкви, призвали священников, отслужили молебен и присягнули не слушаться
Лупинина
и друг друга не выдавать. При появлении военной команды крестьяне разбежались.
Дело не ограничивалось крестьянами, приписными к фабрикам и заводам. В 1752
году оло-нецкие вотчины Хутынского монастыря отказали ему в повиновении. Три
раза Новгородская губернская канцелярия посылала их уговаривать, но они
посланных выгнали, команду били и бранили и единогласно кричали, что указа не
слушают и подписываться не будут. Сенат велел послать достаточную команду,
исследовать дело и зачинщиков высечь плетьми нещадно.
Крестьяне Вятской провинции Хлыновского уезда Шленской волости вели дело
законным порядком; поверенный от этой волости крестьянин Бесперстов бил челом в
Сенате: имел он отъезд для торгового промысла в Оренбург; узнавши об этом,
секретарь Вятской провинции Сперминов прислал за ним как за своим крепостным
крестьянином, прислал к старосте письмо, чтоб его сыскать и прислать к нему;
его сыскали и привели к Перминову, который стал ему говорить, чтоб он с
прйкащиками
его, которые от него торгуют под чужими именами собственными его, Перминова,
товарами, съездил в Оренбург, и за это обещал наградить. Бесперстов отказался и
отпущен домой; но староста Шленской волости получил от секретаря предписание
обобрать у Бесперстова и отца его все их имение, хлеб и скот. Староста исполнил
предписание, и Бесперстов отправился к Пер-минову жаловаться на безвинную
обиду. Сперминов сказал ему: «Поедешь в Оренбург с моими прйкащиками, то все
свои пожитки получишь назад, получишь и награждение за поездку; если же не
поедешь, то и всю волость разорю». Бесперстов поехал в Оренбург с прикащиком
Перминова
хлыновским купцом Праздниковым, который жил в доме Перминова. С 1745 года по
1751 год Бесперстов прожил в Оренбурге и других городах, имея смотрение за
прикащиками
Перминова, всякий его товар принимал и отправлял, деньги взыскивал по векселям
без всякого вознагражден-