ты».
Обрезков отвечал, что прежняя горячность, с какой хотели помогать афганцам,
прохладилась и так как успехи Грузинцев не так велики, то и с этой стороны
подозрение уменьшилось; народ сильно ропщет, что единоверных афганцев оставляют
без помощи, а грузинам дают усиливаться, но султан, несмотря на то, из принятой
системы не выступает. «Я, – писал Обрезков, – предложу Порте советы высочайшего
двора, когда достаточную нужду увижу, а без достаточной нужды вместо пользы
вред произойти может, ибо все, что ни будет предложено с нашей стороны, услышать
неохотно; Порта не может себе представить, чтоб грузины не получали помощи от
России, и мои внушения только утвердят ее в этом предположении».
В России боялись, чтоб Турция не приняла участия в делах персидских; со
стороны же самой Персии были совершенно покойны. Заведенный при шахе Надире
флот персидский, который так беспокоил дочь Петра Великого, теперь не
существовал более. Осенью 1752 года канцлер доложил императрице о награждении
морских офицеров и служителей, которые в 1751 году из Астрахани были посланы к
персидским берегам и там тайно сожгли два корабля, построенные англичанином
Эльтоном.
Елизавета велела повысить каждого одним чином и раздать им 3000 рублей.
Между тем движение православного народонаселения в Россию из австрийских
областей не могло не отозваться и в областях турецких.
В октябре 1752 года отправлен был Обрезковую рескрипт следующего содержания:
«Нынешним летом из Молдавии и пограничных с нею мест некоторые болгары, греки и
волохи являлись к генерал-майору Хорвату для осведомления об устройстве нового
поселения и о подлинности нашей высочайшей милости; одни остались, другие,
осведомись,
возвратились для объявления своим соотечественникам. Между прочими приезжал из
Молдавии шляхтич Замфиранович с обещанием, что скоро переселятся к нам из
православных народов: болгар, греков и волохов – до тысячи семейств. Надлежало
бы за такую ревность не только им не отказывать, но принять с милости и
награждением; только препятствием служит то, что когда волошский господарь
станет жаловаться Порте на такой их своевольный переход и прием, то не стала бы
Порта требовать их возвращения как перебежчиков в силу 8 параграфа мирного
договора 1739 года, где именно условлено возвращать перебежчиков с обеих
сторон. Потому вы должны осведомиться у надежных людей, каким бы способом могло
быть исходатайствовано у Порты их увольнение; не имеют ли из тех народов
некоторые таких привилегий, по которым можно было бы им вступать в чужестранную
службу, следовательно, выезжать из отечества? Известно, что не только из
волохов (которые, надобно думать, турками не завоеваны, но поддались
добровольно и, может быть, на каких-нибудь условиях), но и многие греки в
иностранной службе и для купечества в разных местах находятся и вовсе жить
остаются с семействами; надобно знать, на каком основании это бывает. До сих
пор еще не слышно было, что Порта за таких волохов и греков увязывалась и
требовала их назад. По этому примеру можно надеяться, что Порта не станет
удерживать и требовать назад и выходящих к нам как христиан, а не магометан; но
прежде всего будем ожидать вашего разъяснения. Между тем этих выходцев
принимать в наши границы не велено; строение крепостей в Новой Сербии нынешним
летом начато не будет, сербы и другие народы по малому их выходу селятся только
по границе с Польшею от Архангельского городка к реке Бугу, также по рекам
Синюхе и Висе, где и прежде было малороссийское поселение; все это от турецкой
границы отошло далеко, о чем вы можете повторить Порте в случае каких-нибудь
отзывов».
Обрезков отвечал 1 декабря, что если Порта позволяет своим подданным ездить
за промыслами в чужие земли и даже оставаться там, то это происходит вовсе не
на основании каких-нибудь привилегий, а по обычаю и нерадению, тем более что
таких и немного; и если бы ее подданные стали выходить в Россию без огласки и
селиться не так близко к ее границам, то едва ли бы стала требовать их
возвращения, особенно не желая выдавать магометан, от времени до времени
перебегающих
к ней из русских владений. Но не может быть никакого успеха, если б с русской
стороны было сделано предложение Порте отпустить христиан добровольно. Выпуск
народа из государств делается обыкновенно по двум причинам: или когда
государство переполнено жителями так, что земля прокормить не может, или в
случае появления какой-нибудь ереси, когда выпуском или изгнанием еретиков
хотят предупредить опасность для веры. Но в Турции области пусты, особенно
Валахия и Молдавия; в первой, исключая Бухарест, только около 40000, а во
второй, исключая Яссы, только до 25000 душ считается. Лучшего способу не
нахожу, как чтобы желающие выселиться выходили в небольшом количестве, без
огласки, неприметно, и при поселении перемешивать их с
