таким соседом, который всех опаснее и толь больше, что, соединяясь
неразрывными и неприменяемыми интересами с Франциею, его всегдашним и
натуральным России неприятелем, почитать должно. Льня ли подумать, чтоб он от
Франции отстал, когда ни та без него, ни он без нее устоять и себя сохранить не
могут. Без Франции давно уже отняли б у него Шлезию назад; а и без него при
переходе принца Карла за Рейн думать надобно, что в Акыне заключенный мир
иногда внутри Франции заключен был бы».
«Одним словом, чем сильнее он, тем нужнее Франции, тем больше союз его с нею
тверд и тем более России он вредителе и опасен. Да таким быть он желает и ищет,
правда, и действительно таким уже есть; но чтоб еще больше быть, то нет лучшего
пути и способу, как разорение Ганновера. Область ему весьма срочная и смежная,
с его стороны открытая и никаких крепостей не имущая, а напротив того, собою, а
еще больше хранимым таимо великим короля Галинского сокровищем так богатая, что
ежели он находящиеся в Ганновере со сто миллионов наличных денег схватит, то
можно ему будет теми одними деньгами двадцать лет самую сильную войну
производить.
Куда б он тогда оружие свое ни обратил, оное равно и всегда интересам ее ампер.
величества вредительно и опасно, а толь больше, когда дальновидные его с
Франциею замыслы уже довольно известны. Проекты их открыты и со всех сторон
подтверждаются, чтоб принца Понтия на польской престол возвести. Королю
прусскому сие делать надобно; но станет ли он даром, не выговора взаимных себе
выгодностей? Курляндия его брату нечаятельно, чтоб довольным награждением
показалась, и так, конечно, и польская Пруссия ему ж предопределяется. Каков он
тогда России сосед будет, оное всякому судить оставляется; но к сохранению себя
при сих авантажах не надобно ли ему искать ближнего и достаточного союзника?
Франция у него есть; но хороша она для венского двора; а от России, конечно,
нужна им обоим, а ему больше Швеция. В союзе с ними она и находится, а к России
по временам то явным, то внутренним, а всегда постоянным и злобным неприятелем
есть. По сему непременному правилу, что всегда стараться надобно не токмо о
сохранении,
но и о усилении своего союзника, дабы он не в тягость, но полезен был, не
станут ли они стараться Швеции потерянные и России уступленные провинции
доставить?
Ручаться в том никто не может, только бы конъюнктуры им хотя мало способными к
тому показались. Когда ж им лучших и ждать, буде не тогда, как, разоряя
Ганновер, король прусский тамошним сокровищем набогатится! Вся Европа видела,
что он ни шленские великие доходы, ни с Саксонии содранные миллионы в клад не
клал, но восемьюдесятьми тысячами войска свои умножил, которые одними шленскими
доходами, сколько известно, содержатся».
«Что интересы и слава ее ампер. величества неотменено требуют скорою помощью
спасать и защищать такого союзника, который ей толь натурален и надобен, как
король английский, оное само собою понятно, а особливо что подаваемая ему
помощь всемерно столько ж для Ганновера важна, сколько для самой России ныне и
для переду выгодна, когда токмо оная с надлежащею поспешностью дана и
негоциация до своего совершенства с крайним секретом производима будет. Почти
ручаться можно, что сколь скоро заключаемая о сем конвенция ратификуется и
отправленным
указов о собрании войск в лагерь на лифляндских границах и о приготовлении к
походу галер известною сделается, то, конечно, тотчас король прусский замыслы
свои отставит и Ганновер также в покое пребудет, как, наконец, в последнюю
войну Богемия и со всем войском обнаженная от него, однако ж, в покое оставлена
была, когда войска ее ампер. величества на тех же лифляндских границах собраны
находились. Так не славно ли будет для ее ампер. величества, что одним движением
ее войск разрушаются все противных дворов замыслы и сохраняются ее союзники;
меньше
ли притом полезно, когда за сие одно Англия пропорциональные субсидии платить
станет? Пускай бы и действительно до того дошло, что король прусский Ганновер
атакует и войскам ее ампер. величества по силе заключенной о том конвенции в
Пруссии диверсию сделать надобно будет, не усматривается и в том отнюдь
никакого несходствия. Усердным и ревнительным генералам желанный составится
случай к оказанию и своего искусства, и храбрости; офицерство, которое и в
последний поход друг пред другом наперерыв идти искало, радоваться ж будет
случаю показать свои заслуги. Солдатство употребится в благородных, званию его
пристойных упражнениях, в которых они все никогда довольно ексерцированы быть
не могут».
Императрица, выслушав предложение Гюидикенса и министерское мнение,
приказала: 1) так как венский двор имеет не меньше интереса в защищении
Ганновера, как и здешний, и хотя английский министр предъявляет об обнадеживании
со стороны венского двора, однако для лучшей надежности осведомиться в
конференции с бароном Претлаком и английским министром, каким
