речки Самотканин, куда-нибудь в другое место в запорожских же дачах, чтоб
никаких ссор, особенно же гайдамацкого воровства, не было, ибо гайдамаки имели
здесь пристанище; гетман, потребовавши об этом от кошевого мнения и рассмотри
его, представил бы о нем в Сенат с приложением собственного своего мнения.
Видя, что вследствие неопределенности границ новые переселенцы придвигаются все
ближе и ближе к Сечи, запорожцы просили, чтоб у старосамарских жителей отнято
было право владеть местами по реке Самаре и чтоб даны были Запорожскому Войску
грамоты на все владеемые им с давних времен земли. Им отвечали, что в Сенате
нет точного известия и описания этих земель и что грамоты 1688 года и универсал
1655 года, на которые запорожцы ссылались, не отыскались ни в малороссийских
делах в Петербурге, ни в архиве Иностранной коллегии в Москве. Запорожцы
писали, что, когда гетман Богдан Хмельницкий поддался под русскую державу, в то
время Войско Запорожское владело рекою Днепром от Перевалочной и всеми
впадающими в Днепр реками, особенно же Самарию и по ней лесами и степями. Это,
отвечал
Сенат, Войско Запорожское представляет весьма напрасно, потому что, когда
гетман Хмельницкий пришел в подданство, в то время все города, села и деревни и
Войско Запорожское состояли в одной дирекции гетманской и между Малою Россиею и
Войском Запорожским границы не было, но, где были пустые земли, там как
запорожским, так и малороссийским казакам не запрещалось держать пасеки, рыбу и
зверя ловить, а на Сечи запорожской в то время никаких мест и селений особливых
не бывало. Сенат приказал, чтоб гетман, комендант крепости Св. Елизаветы и
Запорожское Войско назначили особых людей, которые должны сделать описание всем
запорожским землями угодьям, положить на карту и представить в Сенат. В то же
время правительство давало чувствовать Запорожью, что полная независимость при
выборах должностных лиц не будет им допущена. Гетман донес Сенату, что в Сечи
на сходке атаманом определен прежний – Григорий Федоров, а судья, писарь и
есаул новые и что эту перемену казаки сделали, не давши знать ему, гетману; он
велел кошевому и старшине прислать ответ, на каком основании это сделано. Сенат
одобрил распоряжение Разумовского.
На восточной крайне среди магометанского народонаселения сочли нужным
сделать такое распоряжение: в Казанской, Воронежской, Нижегородской,
Астраханской и Сибирской губерниях, где татары-магометане живут особыми
деревнями; если в этих деревнях русских и новокрещен нет, а магометан по
нынешней ревизии написано мужеского пола от двух– до трехсот в каждой,
позволять в них строить мечети, где нет или были сломаны по указу 1744 года.
Если в татарской деревне живут новокрещеные, которых наберется десятая часть,
то их всех вывесить в другие деревни и поселить вместе с крещеными; если же в
деревне будет новокрещен больше десятой части, то их не переводить, а в этой
деревне мечети не строить. Попечитель над новокрещеными статский советник
Вячеслов писал, что в Казанской губернии во всех иноверческих деревнях
новокрещеные
живут с некрещеными, и не только в каждой деревне, но и в одних домах и семьях
при отцах некрещеных дети новокрещеные, а в иных дворах отцы новокрещены, а
дети иноверцы, отчего происходит немалый соблазн, да и священникам в такие Домы
для обучения христианскому закону и со всякими требами входить нельзя. Сенат
отвечал на это прежним распоряжением: крещеных переселить в другие деревни –
христианские, а если крещеных больше десятой части, то вывесить некрещеных в
деревни магометанские.
Позволение строить мечети при известных условиях было следствием
прошлогоднего бунта Башкирцев, которые поднялись под религиозным знаменем,
выставляя основною причиною неудовольствия притеснения магометанской вере;
главным возмутителем был мулла Батыра. В описываемом году Батыра был наконец
пойман с одиннадцатью учениками и отправлен в Тайную канцелярию, где написал
любопытный рассказ о своих похождениях. «По окончании моей науки жил я около
полутора года в Каннской волости в деревне муллы Илюша, а потом восвояси
возвратился и в деревне Караш около шести лет жил, ребят обучал и поповскую
должность отправлял, о законе Божием толковал. Около здешних мест российские
архиереи, попы и другие на-сильством, нападками, лукавством в христианский
закон обращают; за обращенных в христианство магометане должны ясак платить; из
казны Господа Бога, из гор и озер, соль брать запретили, из городов покупать
принудили. Когда некоторые старшины объявили, что из городов брать соль не
желают, то командиры бранили их, по щекам били, за бороду таскали. В город
ехать суда просить народ никакой уже надежды не имеет; которое дело можно было
в один день кончить, месяц таскали, а которое в месяц можно было кончить, из
взяток год продолжали. Некоторые злые старшины с народа взятки брали и,
напившись пьяны, людей саблями рубили и много обижали, а ко-
