жит, наипаче же к затруднению в правлении малороссийских дел не касается, потому что дело состоит токмо о словесных между одного купечества судах, которому по учреждении по границе таможен и производимой чрез оные не одним малороссийским, но и великороссийскими иностранным купечеством государственной коммерции необходимо быть следует, и когда все вышеупомянутые как разговорные, так и письменные пункты, во-1) при грамоте к гетману Богдану Хмельницкому посланы; 2) те ж разговорные пункты за подписанием Петра Великого еще в 1722 году прописаны и утверждены, равно с того и в 1754 году о индикте в доклад ее ампер. величеству внесены и подписанием ее ампер. величества руки конфирмованы, то затем и Прав. Сенат оных разговорных пунктов недействительными почесть не может, комли паче ему, господину гетману, недействительными оные представлять и о неприеме оных за основание просить не надлежало, а наконец, между разговорными и письменными пунктами противоречия никакого нет».

Гетман получил от Сената и другую неприятную грамоту, потому что предписанное в ней трудно было исполнить. Сенат приказывал, чтоб из Запорожья все беглые великорусские люди были высланы куда следует в самой крайней скорости и впредь не принимались под штрафом, ибо Военная коллегия донесла, что пойманные из бегов три драгуна показали, что они жили в Запорожье и еще таких же беглых полковых служителей там знали.

На восточной крайне русские промышленники, не испуганные башкирским бунтом, продолжали разрабатывать естественные богатства. Императрице было доложено, что содержатель медных и железных заводов Иван Твердышев с товарищем своим Иваном Мясниковым первый начал искать руды и строить заводы в пустых, диких, дальних местах внутри самой Башкирии; невзирая на страх от башкирских волнений, доставил государству великую прибыль и превзошел всех прежних заводчиков, особенно выплавкою меди; заплатил в казну пропадавшие деньги за разоренный башкирами казенный Табынским завод и при заводах своих для безопасности от неприятеля построил крепости, снабдил их оружием и порохом, и все это сделал собственным иждивением, не требуя приписки крестьян, без которых почти ни один из прежних заводчиков обойтись не мог. Сенат за это представил его из податного состояния прямо в коллежские асессоры.

Глава четвертая

Продолжение царствования императрицы Елизаветы Петровны. 1759 год

Вызов Фермера в Петербург. – План кампании. – Выступление Фермера с зимних квартир. – Замечания ему из конференции. – Назначение Салтыкова главнокомандующим. – Битвы при Пальциге и Кунерсдорфе. – Отчаянное положение Фридриха II. – Бездействие союзников. – Замечания Салтыкову из конференции. – Жесткие объяснения между обоими императорскими дворами. – Мирные предложения со стороны Англии и Пруссии. – Объяснения по этому поводу между союзными дворами. – Отношения России к Швеции, Польше и Турции. – Внутренние распоряжения правительства. – Недостаток в людях и следствия его. – Недостаток в деньгах. – Промышленность. – Помещики и города. – Сельское народонаселение. – Украины.

Год начался военными приготовлениями. 12 января отправлен был из конференции рескрипт Фермеру, чтоб он на самое короткое время приехал в Петербург, «дабы вы могли, – говорилось в рескрипте, – наши соизволения ближе слышать и ваши объяснения лучше подавать». Генерал-майор Панин (Петр Ив.) просился из армии в Москву для устройства домашних дел. По этому случаю императрица писала Фермеру, что она с удивлением узнала о такой просьбе, «когда служба его весьма нужна и когда он ее по должности к нам и по любви к своему отечеству предпочтительно партикулярности показать должен». Фермер должен был объявить Панину отказ именем императрицы и, если вперед кто-нибудь обратится с подобною же просьбою, отказывать с выговором. Недостаток в людях заставил предписать Фермеру приглашать прусских подданных к вступлению в русскую армию; Фермер писал, что пруссаки едва ли согласятся идти на такое жалованье, каким довольствуются русские, но получил ответ: «Так как и малейшая в содержании сих принимаемых людей против наших подданных отмена в пользу первых, конечно, с нашею к своим верным подданным монаршею матернею милости не сходствует, то мы на сие никак поступить не