дожидаться, какой успех получит над неприятелем граф Даун, дабы потом,
исправят
недостатки и отдохнув с армиею, надлежащие меры к произведению дальнейших
военных операций принять мог; а теперь в дальний поход идти не осмеливаюсь, тем
более чтоб армии вашего величества каким неприятным следствиям не подвергнуть и
приобретенную победоносным вашего императорского величества оружием славу не
помрачить».
В Петербурге коллегии Иностранных дел велено было сделать графу Эстергази
следующее сообщение: «Главное содержание операционного плана состоит в том,
чтоб решительным действиям быть в Силезии и для того обоим императорским армиям
сближаться к реке Одеру. Поэтому мы приказали нашему генералу перейти и самую
реку Одер, если б наша армия пришла туда ранее и переходом своим чрез реку Одер
могла содействовать сближению обеих армий. Мало того, мы предписали и в таком
случае, если б граф Даун не в состоянии был ни к Королату, ни к Кроссмену
приблизиться и король прусский пресекал всякое сообщение, неприятелю делать
сильную диверсию и более таких мест держаться, где бы при удобном случае можно
было соединиться с графом Дауном. Для доказательства искренности наших
намерений эти решения наши были сообщены графу Эстергази запискою от 19 июня, и
мы не сомневались, что знание их будет служить графу Дауну побуждением с таким
же усердием исполнять условленный план, с каким мы его исполнили. Но к крайнему
для общего дела сожалению, произошло совершенно противное. Едва граф Даун
узнал, что прусская армия вступила в Польшу, и приближается к Познани, тотчас
усомнился,
чтоб план был исполнен с нашей стороны, и дал знать, что хотя он был готов идти
на короля прусского, но это известие его остановило, тогда как это известие и
должно было его побудить занять внимание прусского короля, чтоб наша армия в
Польше имела меньше остановок и могла скорее подойти к реке Одеру. Когда наша
армия преодолела все препятствия в Польше, выгнав оттуда неприятельскую армию,
наконец, разбив ее, пришла в назначенное время к реке Одеру и тем сделала то,
что король прусский, оставляя графу Дауну свободные руки, со всеми почти силами
обратился против нашей армии, то граф Даун, вместо того чтоб сейчас же
подкрепить наши операции, по-видимому, рассудил, что настал случай нашей армии
исполнить данное ей повеление соединиться с ним, и прислал графа Лаудона с
представлением, чтоб наша армия, покинув свои обозы, послала к нему на помощь
30000 пехоты в такое время, когда, по уведомлениям генералов Гаддика и Лаудона,
прусский король с крайнею поспешности идет напасть на нашу армию».
Вместе с копиею этой записки отправлен был к Салтыкову рескрипт: «Вы такое
хорошее и благоразумное намерение приняли остаться в выгодном при Франкфурте
положении, дать войскам нашим отдохновение, поправлять упряжки, с неприятельской
земли собирать все нужное для нашей армии, а притом и быть в готовности к
храброму принятию неприятеля, что по справедливости ничего лучше придумано быть
не может и условленный план больше чем исполнен, ибо от Познани выступили вы в
означенное время, несмотря на то что для прогнания вас и оттуда приходила такая
армия, о которой при сочинении плана и удумано быть не могло; к реке Одеру
пришли вы на срок, но победа сперва неприятельскую армию и принуди чрез то
короля прусского почти все свои силы против вас обратить, а графу Дауну
свободные руки оставить. Пожалуй, вы могли бы еще сделать одно – дойти до
австрийской армии и с нею вместе победить наголову короля прусского, как в
австрийском лагере и была истолкована записка, данная Эстергази в июне; но в
этой записке не сказано, чтоб между тем австрийской армии ничего не делать.
Впрочем, объясним вам наши мнения: 1) если граф Даун подвинулся к вам ближе или
сделал что-нибудь важное и полезное, так что ваше содействие могло бы ускорить
решение дела и увеличить уже приобретенные выгоды, причем армия наша никакой
излишней и видимой опасности не подвергалась бы, то, конечно, вы не упустите
случая сделать еще значительнее услугу нашу пред страждущею от войны Европою и
более важными и обязательными дружбу и благодеяния наши пред союзниками, ибо
хотя настоящий их поступок обнаруживает в них сильный эгоизм и к нам
неискренность, однако мы сами подверглись бы справедливому нареканию, если б,
безвременно за это отплачивая, пропустили удобный случай окончить войну. 2)
Если же дела графа Дауна с королем прусским остаются нерешенными или король
прусский одержал над ним некоторые выгоды, то можете распоряжаться так, чтоб
наша армия не подверглась опасности. 3) Если б действительно король прусский
обратился против графа Дауна, то вам надобно действовать с крайнею осторожности,
помня, что граф Даун искусен выбирать себе неприступные места, а король
прусский чрезвычайно проворен быстрые походы делать; вы должны действовать
очень осторожно, хотя бы прусский король и не оставлял против вас большого
войска в случае перехода за реку Одер вы не должны уда-
