дней с десять, смотря по тому, на сколько времени достанет фуражу. В фураже
скоро оказался недостаток, и Салтыков послал сказать Дауну, что принужден
двинуться к Мильрозену, а оттуда далее к Губану для получения провианта и
фуража из находившегося там австрийского магазина, а между тем не угодно ли
будет графу Дауну соединенными силами напасть на разбитого прусского короля. По
прибытии к Рогенвальду, не доезжая версты три до Мильрозена, Салтыков послал
опять к Дауну с тем же предложением, прибавив, что если русско-австрийская
армия разобьет короля прусского, то получит возможность идти куда захочет – к
Берлину, в Саксонию или в Силезию на принца Генриха – и тем ускорит окончание
войны; а он, Салтыков, оставят Франкфурт и не находя при Мильрозене фуража,
принужден будет идти к Либрозену и этим удалением от реки Одера потерять
сообщение с Пруссиею, Познанью и рекою Вислою. Салтыков действительно двинулся
к Либрозену и расположился при нем лагерем, когда получил известие, что Фридрих
II, оправившись духом и собравшись с силами, отошел от Фюрстенвальде и
расположился по той стороне реки Шпре, принудив австрийские форпосты перейти на
эту сторону реки; с другой стороны, из Губана от австрийского генерала получено
было известие, что неприятель в Сора. Салтыков понял из этого, что неприятель
хочет напасть на русскую армию с двух сторон: с одной стороны – сам король, а с
другой – принц Генрих, и потому послал спросить Дауна, какие меры он принимает;
Салтыков находился в большом беспокойстве насчет того, что Даун, как было
видно, не хотел давать сражения принцу Генриху. 20 августа австрийский генерал
Гаддик,
находившийся при русском войске с своим отрядом, дал знать Салтыкову, что
неприятель, маршируя близ его лагеря, перестреливается с его людьми. Салтыков
тотчас поехал туда со всем генералитетом и застал неприятеля, идущего под
прикрытием конницы; русские и австрийские гусары с чугуевскими казаками
беспокоили его до самых сумерек, но до значительного дела не дошло. На другой
день в третьем часу утра Даун прислал сказать Салтыкову, что когда прусский
король повернет в Саксонию, то русская армия двинулась бы к Либену, чтоб
удержать его шесть или семь дней от вступления в Саксонию; он, Даун, в это
время пойдет навстречу к принцу Генриху и даст ему битву, а не допустит
соединиться с королем. Салтыков отвечал, что за королем к Либену не пойдет, ибо
отдалением от Одера не хочет подвергнуть армию опасности быть отрезанною от
сообщения с Познанью, откуда ожидается не только провиант, но значительная
денежная сумма, несколько полков, лошади и артиллерия; если же прусский король
пойдет на Котбус, то русское войско станет препятствовать ему соединиться с
принцем Генрихом. 25 числа приехал к Салтыкову от Дауна генерал Буков опять с
требованием, чтоб русская армия шла к Певцу для воспрепятствования королю
отправить войско в Саксонию. Салтыков отвечал прежнее, что не пойдет к Певцу,
чтоб не потерять сообщений с Польшею и Пруссиею. «Неприятель, – продолжал
Салтыков,
– уже занял место около Певца, так разве мне его атаковать и оттуда выгнать; на
это я отважиться не хочу, ибо и без того вверенная мне армия довольно сдержала
неприятеля и немало претерпела; теперь надобно бы нам покой дать, а вам
работать, потому что вы почти все лето пропустили бесплодно». «Да, – отвечал
Буков, – благодаря вам у нас три месяца руки были связаны», давая этим знать,
что русская армия двигалась очень медленно. «Правда, – возразил Салтыков, – нас
можно попрекать за то, что мы неприятеля из Польши выгнали, разбили его и на
положенный планом срок пришли к реке Одеру. Умалчивая о втором поражении
неприятеля, мы этим одним столько сделали, что весь беспристрастный свет нам
хвалу приписать должен; однако я об этом долее не распространяюсь и, возвратись
к главной материи, объявляю, что мне долго здесь пробыть нельзя, фуражу нет,
буду стоять сколько можно, а потом пойду к Губану и расположусь между реками
Пейсом и Бобром, где еще фураж есть».
Между тем 18 августа написан был в конференции указ Салтыкову: 1) графу
Дауну представить, чтоб он принца Генриха удалил от центра настоящих операций и
привел в бездействие, к чему он имеет множество способов. 2) Отвлекши принца
Генриха в Верхнюю Силезию и удерживая его там корпусом генерала Герша граф Даун
сам от Лузации перерезал бы Силезию, завладел бы сперва Лигнином и Глогау, а
потом старался бы взять и Швейниц и тем принца Генриха навсегда отрезать от
короля и заключить в Верхней Силезии. 3) Представить ему, что в таком случае
он, граф Салтыков, вместе с корпусами генералов Гаддика и Лаудона будет
действовать против короля в Бранденбурге, чтоб отрезать его в этой области
точно так же, как принц Генрих будет отрезан в Силезии. 4) Если граф Даун все
это исполнит, то граф Салтыков, конечно, останется там на зимние квартиры, а
именно имея Глогау центром, а Кросен впереди или на правом фланге и
распространяясь
между реками Одером и Бобром. 5) Если же граф Даун этого не исполнит, то все
полу-
