лягает все силы воспрепятствовать этому намерению и сохранить сообщение со
всеми своими корпусами. Мы спешим отправить к вам курьера не потому, чтоб
опасались за нашу армию, но чтоб нынешняя кампания не сделалась не только такою
же нерешительною, как последняя, но и менее славною для нашего оружия. От
настоящего критического обстоятельства зависит теперь и пагубное продолжение
войны, и благополучное ее окончание, ибо если прусскому королю удастся
соединиться с принцем Генрихом, то надобно опасаться, чтоб он соединенными
силами не побил графа Дауна или, если принимать в соображение великую
осторожность последнего, не привел бы его в такое же бедствие, в каком
находился он до сих пор, и это почти так же вредно, как и потеря сражения, ибо
если летом ничего существенного сделано не будет, то в поздние месяцы уже ничем
нельзя будет этого вознаградить. Прямое и надежнейшее средство к отвращению зла
состоит в том, чтоб генерал Лаудон предпринял что-нибудь важное в Силезии и вы
ускорили походом на Бреславль. Опасности тут не видим мы никакой, потому что не
только Лаудон у вас впереди и пресекает путь принцу Генриху, но и все
австрийские силы приблизились теперь к Силезии; а польза из того неописанная.
Король прусский найдется в необходимости себя разделить, а вы, будучи прямою
тому причиною, получите право управлять всеми операциями нынешней кампании. Но
пусть даже и последует соединение короля с принцем Генрихом, пусть даже граф
Даун будет побит; так как вы находились бы у него далеко за спиной и близости
от Польши, то в таком неожиданном случае по крайней мере отступление ваше не
подверглось бы опасности или затруднению».
По отправлении этого рескрипта получена от Салтыкова депеша от 6 июля. «Я, –
писал фельдмаршал, – отнюдь такого мнения не есть и не буду, чтоб в рассуждении
того, что австрийцы в минувшую кампанию не много сделали, с армиею вашего ампер.
величества ныне ничего не делать, паче же за рабскую мою должность всегда
поставлял, несмотря ни на какую в том разность, всевысочайшее соизволение и
повеление точнейшее и сколько возможно исполнять, а особливо ныне по
дарованному от всевышнего австрийскому оружию в начале кампании толь знатному
успеху
(истребление корпуса Фука), крайнее старание прилагаю походом отсюда ускорить.
Впрочем, всенижайшее доесть долженствую, что уже сюда прибывшие войска
находятся, а особливо кавалерия, людьми и лошадьми в наилучшем и, можно смело
сказать, в таком состоянии, в каком еще никогда не бывали. Сейчас получил я от
цесарского генерала барона Лаудона письмо с росписью корпуса принца Генриха, из
которого усмотреть изволите, что он теперь с своим корпусом находится близости
города Лигнина, что к Бреславлю в два или один форсированный марш прийти может
и что, наконец, требует, чтоб вперед корпус войск вашего императ. величества к
Бреславлю
для занятия оного и завладения тамошними магазинами шел. Я ему немедленно
ответствовать буду, что и я со всею вверенною мне армиею по прибытии сюда
остальной третьей дивизии и коль скоро только некоторыми распоряжениями и
пересушением
сухарей исправиться можно, чрез несколько дней прямо к Бреславлю в поход
вступлю и оным ускорять буду». От 10 июля Салтыков писал: «Хотя я в поваленный
поход прямым путем тотчас вступить и оным ускорять не премину (дабы наградить
то время, которое, к крайнему моему сожалению, упущено); но притом в
необходимости
нахожусь представить, что за расходом на заготовление провианта и за отпуском в
полки на довольствование солдатства некоторою малою частою их жалованья, бывших
при армии во всех департаментах небольшого числа денег, оных теперь нигде почти
уже ничего налицо нет, да и из ассигнованных сюда ж провиантских,
комиссариатских и других сумм ничего еще не привезено, и, где они теперь
находятся, рапортов не имею, а, напротив того, от неполучения солдатством
заслуженного жалованья сверх их умножающегося негодования начинают они и
дезертировать:
в минувшую неделю от всей армии около пятидесяти да и вчерашнего числа шесть
человек. Я получил прусский от принца Генриха в Польше рассеянный манифест о
намеряемом им вступлении в сие королевство; а с другой стороны, известия до
меня доходят, якобы подлинно неприятель намерен походом своим прямо на Вислу
армии вашего ампер. величества диверсию сделать и сообщение с сею рекою
пресечь. И хотя никоим образом верить нельзя, чтоб неприятель, не имея
магазинов, предпринял на Вислу идти, паче же и с имоверностию думать надобно,
что он иногда удовольствуется только на здешние места в тыл за армиею вашего
величества следовать и тем всякий с Вислы подвоз пресекать, а чрез то самое не
токмо в Силезии не допускать, но паче и назад поворотить; однако же все то при
моем отсюда с армиею выступлении неминуемо наилучше объясниться имеет. Но между
тем, полагая случай, ежели б по вышеупомянутому неприятельскому в тыл за нами
следованию армии вашего величества назад обращаться надлежало, то, не имея еще