время наполеоновских войн были в России люди, которые толковали: «Зачем нам
биться с Франциею? Она так далеко от нас!» Пожар Москвы доказал этим господам,
как далеко была Франция от России. Вероятно, и во время Семилетней войны были
люди, которые толковали: зачем это Россия вмешалась в такую долгую и
разорительную войну из-за Австрии и Саксонии? Но не так думала дочь Петра
Великого, для которой скоропостижный прусский король, не разбиравший средств
для своего усиления, был самым опасным врагом России. Елизавета относительно
Востока
не могла успокоиться до тех пор, пока не были сожжены корабли, построенные
англичанами на Каспийском море для Персии; точно так же относительно Запада она
не могла успокоиться до тех пор, пока не были сокращены силы прусского короля,
который нападением своим на Саксонию вполне оправдал взгляд на него русского
двора. Силы прусского короля были сокращены благодаря твердости и энергии
Елизаветы,
и если не были так сокращены, как бы она того желала, то достаточно были
сокращены для того, чтоб впоследствии Екатерина II не встретила в них
препятствия
для достижения своих целей; кроме этого важного значения Семилетней войны для
России она была школою, из которой вышли русские полководцы, сделавшие
царствование Екатерины II столь блестящим в военном отношении. Таким образом,
воздавая должное Екатерине II, не забудем, как много внутри и вне было
приготовлено для нее Елизаветою.
В заключение взглянем на внутренние правительственные распоряжения в
последний год царствования Елизаветы.
В самом начале года Сенат так отвечал конференции, которая требовала на
разные дачи 16700 рублей да 600 червонных: «В Штатс-конторе из положенных
доходов каждый год оказывается недостаток, отчего многие отписки не исполнены,
и состоит на Штатс-конторе великий долг; и теперь в деньгах крайний недостаток,
и Сенат не надеется исполнить требования конференции. Штатс-контора не может
отпустить даже всей суммы, назначенной на содержание двора; и хотя Сенат имеет
попечение о наполнении Штатс-конторы доходами, но до сих пор еще не нашел к тому
способов. Штатс-контора задолжала 8147924 рубля». Вслед за тем Штатс-контора
прислала доклад: на наступившую генварскую треть надобно внести к их
высочествам да на содержание императорского двора и лейб-компании за
сентябрьскую треть прошлого года 144897 рублей, а в Штатс-конторе денег ничего
нет. За откупные таможенные сборы не получено за октябрь, ноябрь и декабрь
прошлого года ефимков 221 пуд три фунта; а из Коммерц-коллегии объявлено, что
принятые
ею от Шемякина за октябрь месяц 43738 рублей хранятся для взноса в комнату
императрицы.
Сенат приказал: эти деньги, назначенные для комнаты императрицы, отдать в Штатс-
контору,
остальные же взыскать с Шемякина не позднее недели. Комиссариату Сенат велел
подтвердить, чтоб доставил как можно скорее в армию несосланную за 1760 год на
жалованье сумму, более 300000 рублей, равно как и на 1761 год – 1465728 рублей.
Из Соляной конторы миллион рублей отпускался в комнату императрицы, и уже
накопилось домики 2115043 рубля; кроме того, Соляная контора должна была
взносить на военные издержки 1089823 рубля. Контора просила, нельзя ли убавить
сумму на военные расходы, чтоб можно было уплатить домику в комнату императрицы;
Сенат отвечал, что нельзя. В августе месяце Штатс-контора доносила, что на
самонужнейшие отписки надобно 2119135 рублей и с долгами на конторе 2686831
рубль; теперь в Штатс-конторе налицо 50162 рубля да за отданные на Монетный
двор ефимки следует получить 61394 рубля, в московской рентерии 10087 рублей,
итого 121644 рубля, недостает 1997490 рублей, а с долговыми суммами – 2565186
рублей.
Мы видели, что учреждена была лотерея. Доходы от нее должны были идти на
содержание отставных и раненых Обер– и унтер-офицеров и рядовых. Лотерея
состояла из 50000 билетов, между которыми 37500 выигрышей, разделенных на
четыре класса. Каждый билет положен был по 11 рублей за все классы. В июне
генерал-прокурор объявил, что императрица велела ему предложить Сенату учредить
дом, где содержать вдов и сирот, дочерей заслуженных людей, бедных, не имеющих
покровительства и пропитания; на это ее величество некоторую сумму пожалует из
собственных
доходов. Сенат приказал требовать от Синода, чтобы назначил для вдов и сирот
московский
Ивановский монастырь или другой, подобный ему с довольным числом покоев и
каменной оградой, а насчет регламента справиться в библиотеке Академии наук,
как такие дома содержатся в иностранных государствах, также Иностранной
коллегии собрать сведения от министров, находящихся при иностранных дворах.
Комиссия об Уложении, в которой присутствовали два сенатора – граф Роман
Ларионович
Воронцов и князь Михаил Ив. Шаховской, окончила две части Уложения – судную и
криминал-
