было однажды навсегда сделать основательное определение о всех заводах и
приписных к ним крестьянах и тем отстранить все затруднения.
Относительно сходцев по восточной крайне, в Оренбургской губернии,
Сенат постановил: высылать на прежнее место жительства только тех, которые не
завелись еще домами, особенно беглых; тех же, которые обзавелись домами и
занимаются хлебопашеством, оставить.
Известное дело асессора Крылова послужило примером, до чего могло доходить
чиновническое
своеволие на украйнах, особенно в далекой Сибири. Кроме других его деяний
оказалось еще следующее: на городовой башне в Иркутске был двуглавый орел, как
обыкновенно, с св. Георгием на груди; вместо последнего изображения Крылов
велел вставить жестяную доску с надписью: году 1760 месяца сентября бытности в
Иркутску начальника коллежского асессора Крылова; над надписью была выбита
дворянская корона, а вокруг надписи лавры. Сенаторы решили, чтоб Крылова судить
в особой комиссии; один только сенатор Жеребцов не согласился, говоря, что
особой комиссии не нужно, надобно судить Крылова в Юстиц-коллегии, а за
поступок с гербом отослать в Тайную канцелярию. По этому поводу был сильный
спор; остальные сенаторы обиделись, зачем Жеребцов в своем мнении выставил так
много указов, как будто они, сенаторы, указам противники. Но Жеребцов остался
при своем мнении. Тогда генерал-прокурор объявил, что он останавливает дело для
донесения императрице. Елизавета приказала судить Крылова в особой комиссии,
чтоб обиженные им получили как можно скорее удовлетворение, чтоб в комиссию
были назначены люди совестливые и беспристрастные и чтоб с таким злодеем было
потуплено
по повелению ее величества, несмотря ни на какие персоны.
Дополнение
В «Петербургских ведомостях» 1761 года, в № 97(4 декабря), напечатано
следующее заявление: «Коллежский советник Андрей Володимеров, сын Удодов, из
покупного его Нижегородского уезда, села Флоровского, из деревень бежавшим
дворовым людям и крестьянам от каких-либо несносных непорядков, а где ныне они
живут, неизвестно, чрез сие дает знать свое намерение в пользу их и свою, чтоб
они возвращались на прежнее свое жилище или б здесь являлись у него в
Санкт-Петербурге; он будет принимать их со всяким к ним вспомоществованием, так
как их помещик, и содержаны будут впредь в добром порядке без отягощения, и тем
были б несомненно уверены».
