бывшее пред сим правительство государственная казна истощена, излишних
расходов приумножено, от чего неисчислимые приключаются в государстве
неполезности,
и для того надлежит Прав. Сенату стараться: 1) розданные из казны взаймы деньги
взыскать; 2) бывшие засеки и где есть порожние, а дворянам надобные земли
продать, чрез что многим помещикам в размножении экономии прибавятся способы, а
казне при нынешних недостатках к исправлению государственных надобностей
вспомоществование;
3) военные и гражданские штаты рассмотреть и, что к полезнейшему тех впредь
состоянию потребно, представить ее и. яству; 4) тщиться, чтоб в коллегиях и
канцеляриях судейские места достойными наполняемы были, и чтобы справедливая
служба награжденной была, и малоимущие не имели причин к лихоимству склоняться,
назначить каждому пристойное жалованье, изыскав на то деньги не вновь
налагаемыми с народа сборами, но другими благопристойнейшими способами, и
подать ее и. яству немедленно; 5) потщиться к пресечению ябеднических происков
и к скорейшему обидимых удовольствию сыскать пристойные способы».
Относительно лихоимства Екатерина в сильнейших выражениях повторила указ
Елизаветы
16 августа 1760 года, причем прямо указала на вынесенное из древней России зло
и на привычку смотреть на службу как на кормление. «Мы уже от давнего времени
слышали довольно, – говорит именной указ 18 июля, – а ныне и делом самым
увидели, до какой степени в государстве нашем лихоимство возросло: ищет ли кто
места – платит; защищается ли кто от клеветы – обороняется деньгами; клевещет
ли на кого кто – все происки свои хитрые подкрепляет дарами. Напротив того:
многие судящие освященное свое место, в котором они именем нашим должны
показывать правосудие, в торжище превращают, вменяя себе вверенное от нас
звание судии бескорыстного и нелицеприятного за пожалованный будто им доход в
поправление дома своего, а не за службу, приносимую Богу, нам и отечеству, и
мздоприимством
богомерзким претворяют клевету в праведный донос, разорение государственных
доходов в прибыль государственную, а иногда нищего делают богатым, а богатого
нищим. Таковым примерам, которые вкоренился от единого бесстрашия а важнейших
местах, последуют наипаче в отдаленных находящиеся и самые малые судьи,
управители
и разные к досмотрам приставленные командиры и берут с бедных самых людей не
токмо за дела беззаконные, делая привязки по силе будто указов, но и за такие,
которые не инока как нашего благоволения достойны, так что сердце наше
содрогнулся,
когда мы услышали от нашего лейб-кирасирского вице-полковника князя Михайло
Дашкова, что Новгородской губернской канцелярии регистратор Яков Ребер, приводя
ныне к присяге нам в верности бедных людей, брал и за то с каждого себе деньги,
кто присягал, которого Рейбера мы и повелели сослать на вечное житье в Сибирь
на работу, и никто, обвиненный в лихоимстве, яко прогнивающий Бога, не избежит
и нашего гнева, так как мы милость и суд Богу и народу обещали».
В упомянутой записке своей Екатерина жалуется, что до нее «почти все отрасли
торговли были отданы частным людям в монополию». Поэтому с самого же начала мы
должны ожидать распоряжений, направленных против монополий. 31 июля издан был
указ о торговле; принятые в ее пользу меры были следующие: 1) хлебом торг
производить изо всех портов с половинною пошлиною против той, которая
собирается в Риге, Равеле и Перначу; но возобновляется постановление Петра
Великого, что хлеб отпускается за границу только тогда, когда он дешевле внутри
России; 2) изо всех портов отпускать соленое мясо и самую скотину с теми же
условиями;
3) порт Архангельский снабдить всеми теми выгодами, какими пользуется
Петербургский, лишнюю пошлину отставить, да и генеральное все порты и таможни
такими сделать, чтоб все то привозимо и отпускаемо быть могло, что сюда (в
Петербург) привозится и отсюда отпускается; 4) ревеню быть в вольной торговле;
5) поташ и смольчуг оставить казенным товаром для сбережения лесов, по мысли
Петра Великого; 6) смолу отдать в вольную торговлю; 7) узкий холст и хрящ
вольно вывозить за границу; 8) льняную пряжу за границу не выпускать; 9)
выписывание шелку и выпуск бобров сделать вольным, отняв у Шемякина привилегию;
10) китайскую торговлю сделать вольною; 11) тюленьи и рыбные откупа уничтожить;
12) табачный откуп уничтожить. Чрез несколько дней велено было взять у Шемякина
и таможенный откуп, который он держал с 1758 года, платя в казну два миллиона
ежегодно; откуп отнимали за беспорядочное правление и нарушение контракта.
Сенат, исполнив поручение, возложенное на него 3 июля, представил, что с
соли можно еще сбавить гривну и продавать ее во всей России по 30 коп. пуд, в
Астрахани и Красном Яру, где производилась обширная солка рыбы, – по 10 коп., в
Архангельске одним рыбным промышленникам – по 15 коп. Так как эстонская соль в
провозе до Нижнего становится казне дорого, притом черна и не очень хорошего
качества, а есть лучше ее, соль Елецкая, то стараться вместо эстонской