ставить Елецкую; продавать соль из казны, но позволить и вольную торговлю,
продавая вольным торговцам из магазинов также по 30 коп.; нечего бояться, что
они станут продавать соль дорого, обвешивать, мешать с песком и сором, потому
что покупатели, заметив это, станут брать соль из казны. Вследствие сбавки
другой гривны убудет из дохода 604027 рублей в год, и для пополнения этого
недостатка Сенат думал наложить: 1) Во всем государстве на продаваемое из
кабаков горячее вино по 30 коп., на пиво и мед – по 5 коп. на ведро. Этих
прибавочных денег от вина по сложности с 1760 и 1761 год должно быть 352565
рублей, от пива и меду – 182559 рублей, итого 635122 рубля; установить этот
налог можно, потому что в кабаках напиткам продажа вольная и народного
отягощения не производящая. 2) С явки пив и полепив вместо прежних 5 коп. брать
с четверти хлеба по 20 коп. 3) Отдать герберги (гостиницы) на откуп, кто больше
даст. 4) Позволить брать соль по продажной цене из казны и отвозить за границу.
5) Со всех опротестованных векселей брать в казну по два процента.
Еще не исполнено было приказание покойной императрицы Елизаветы о
вспоможении купцам, сильно пострадавшим от пожара 29 июня 1761 года, когда
сгорели пеньковые и другие амбары. Екатерина потребовала от Сената, чтоб
поднесен
ей был доклад об этом деле. Сенат отвечал, что 21 марта бывшим императором
утверждено было выдать купцам половину той суммы, которую они потеряли от
пожара, из Медного банка на 10 лет без процентов; но эта выдача до сих пор не
сделана, потому что из Медного банка назначено взять деньги на самые нужные
расходы, да и вперед нельзя надеяться, чтоб можно было взять из Медного банка
такую большую сумму, и потому Сенат возвращается к докладу, заготовленному для
покойной императрицы Елизаветы, но не конфирмованному по случаю ее смерти;
доклад состоял в том, чтоб зачесть купцам половину потерянной ими суммы в
пошлину с их товаров при Петербургском порте в продолжение пяти лет.
Императрица утвердила этот доклад; а для предотвращения подобного несчастия
приказала Сенату составить планы каменных амбаров; если же Сенат не сыщет
суммы, нужной для этой постройки, то она даст ее от себя взаймы.
Описывая печальное состояние империи во время своего вступления на престол,
Екатерина говорит: «Заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном
непослушании властей, и к ним начали присоединяться местами и помещичьи.
Заводских крестьян непослушание унимали посланные генерал-майоры: Александр
Алексеевич Вяземский и Александр Ильич Бибикав, рассмотри на месте жалобы на
заводосодержателей;
но не однажды принуждены были употребить против них оружие и даже до пушек, и
не унялось восстание сих людей, дондеже Гороблагодатские заводы за
двухмиллионный казне долг графа Петра Ив. Шувалова возвращены в казенное
управление, также воронцовские, Чернышевские, ягужинские и некоторые другие
заводы по таковым же причинам паки в казенное поступили ведомство. Весь вред
сей произошел от самовластной раздачи Сенатом заводов сих с приписными к оным
крестьянами. Сии заводские беспокойства пресеклись не прежде 1779 года
манифестом моим о работах заводских крестьян». Здесь, разумеется, мы должны
принять что-нибудь одно: или волнение заводских крестьян прекратилось вследствие
передачи заводов от частных людей в казну, или вследствие манифеста о рабочих.
Если принять последнее, то нельзя будет приписать всего зла тому, что Сенат
роздал заводы частным лицам.
9 августа в присутствие императрицы в Сенате был подан ей доклад о собирании
в казну впредь десятой доли с меди, железа, чугуна и со всего выделывающегося
на частных заводах, но со вновь устраивающихся заводов этот платеж взыскивать
только по прошествии десяти лет. Екатерина подписала: «Быть по сему, а о
розданных казенных заводах и о приписных крестьянах рассмотрение сделать». В том
же присутствии она дала Сенату два приказания: 1) определить, «какие
достаточные способы к весьма нужному размножению и сбережению лесов для переду
принять надлежит; 2) для рассмотрения гражданских штатов быть особой комиссии
при сочинении Уложения, и в оной быть главным князю Якову Петр. Шаховскому».
Относительно крестьянских волнений Екатерина еще 3 июля подписала указ:
«Понеже благосостояние государства, согласно Божеским и всенародным
узаконениям, требует, чтоб все и каждый при своих благонажитых имениях и
правостях
сохраняем был, так как и напротив того, чтобы никто не выступал из пределов
своего звания и должности, то и намерены мы помещиков при их имениях и
владениях ненарушимо сохранять и крестьян в должном им повиновении содержать».
Но приходили известия о новых крестьянских волнениях. 19 июля в присутствии
императрицы
в Сенате читали просьбу генерал-майора Тевелева на возмутившихся крестьян в
Казанской
