губили. Смута, как мы знаем, прекратилась только с,
воцарением Михаила Федоровича Романова, избранного
по общему согласю всей земли русской. Но и тут уста-
навить порядок было не легко; Русь не много отдух
нала и при сын его, Алекс Михайлович. Поляки,
правда, уже не грозили Росси, малороесйске казаки
отдались в покровительство царя; на Москва стали об-
ле прежнего думать о грамот, завели ученую школу.
такую же, каяк были на Литва, стали печатать книги.
Но прямой науки все еще не было, хоть много из бо-
яр и перенимали обычаи иноземцев. Татарское иго
хоть и давно было забыто, ^гад от Татар осталось у
нас много дурного, дикого в нравах. Для мирного
труда нужна безопасность, а мы знаем, сколько разно-
ренй терпла Русь: избавились от Татар, нахлынула
Литва. Вот, люди и привыкли мало цннть труд, а
каждый думал, как бы скоре обогатиться на счет
другого. Ограбить кого нибудь считалось даже удалью.
Для борьбы с врагами Москва все боле нуждалась и
в людях и в деньгах, а служилые люди и крестьяне
терпли крайнюю нужду, если не жили за каким ни-
будь очень богатым и милостивым боярином. До го-
сударя постоянно доходили жалобы, что житья не стало
от воевод, что разбегутся врозь, если не будет управы.
Царь жестоко наказывал злых воевод и дьяков, да
на мсто одних являлись друге. Вот, в этой неуря-
дед, гулящей казаки и всякая голь с атаманом Стань
кою Разинем снова подняли смуту: стали они грабить
богатых людей, убивать поимщиков. На Волг у
Стеньки собралось целое войско; взял он Астрахань.
Царицьт, Карстов, Самару, везде подымая черный на-
род на бояр й приказных, Да не устоя против оба