мы казны сколько надобна. Удальцы не без удачи га-
Ляли по Касгйскому морю; но когда задумал они идти
на Москву, то царски воеводы скоро разогнали ихъне-
стройные шайки. Они уже скитаются по ласам, спаса
ась от казни; сокрушили их непроглядные осенне ту-
манишки, а на зиму ант прюта,и плачутся они: Ты
взойди, взойди, красно солнышко, обогрй ты нас, ли-
Дей бдвых: мы не воры не разбойнички, Стеньки Ра-
вина мы работники; мы веслом махнемъкорабль вязь
мам, кистенем махнемъкараван собьем, мы рукой
махнемъдвицу возьмем. Значит, разбой как буд.-
то казался им таким же добрым ремеслом, как и
всякое другое. Но тут нельзя также не видать горе
кой прутки: не больно красна была бездомная, бродячая
жизнь этих работничков; нужда или одна беспутная
удаль оторвала их от дом, от семьивсе равно, они
не могли найти для себя ничего лучшего. Жить грабе
жжем значило вино скитаться, не устроив никакого по-
рядка, вот, как и теперь живут не мирные орды
разных диких народов. Наши удальцы, при такой
жизни, изрубили бы сами себя, Селиб московские вое-
воды их и не преследовали. Но удалые дла Стеньки
Разина все же остались памятны на Дону. Песнь раз-
сказывает, что когда Степану. Тимофеевичу на слав-
ной Красной площади в Москва отрубили буйну го-
лову, то помутился славный тихий Дон, со вершины до
Черного моря, до Черна моря, Азовского

Со времен Петра Великого удали казацкой дан
был другой выход. Петр уже стал брать Козаков
с собою во вс. походы; в случа нужды, для Арти-
лари и конницы пользовались их лошадьми, на что
слышались постоянные жалобы, как о том упоминается

4