трудности похода, он менаду лрочашъговрриагь: Дять
иедл терпли мы годов и вежливую.нужду, пока не
достигли ркв Суры, куда пршпл и царь е всиъ
войском, и тут, с благодарностью и со многою сладе
остью, наищись мы сухого хлеба, покупая его за дорогую
цну, или доставая от Скориков и друзей.., А о
мальвазии да 0 других любимых напитках с разным
пирожных там уж не вспоминай!... Чремисскй хлбъ
казался нам слаще дорогих калачей, потому что вмс-
т с царем своим трудились мы для отечества, и,
соревнуя друг пред другим в добрых подвигах,;
не чувствовали никакой нужды. Но о трудах царя
в рассказ Курбского собственно нт ни слова: он.
только упоминает, что когда в начал приступа много
из русского войска бросились грабить Казань и татары
потеснили назад русске отряды, бившееся в город,
то осанн, уведя бгущих, думал, что уже все потеря
но, поблднл и упал духом. Мудры совтниви
тотчас же веяли поставить больше знамя близь царе-
свих ворот (откуда начинали приступ) и самого царя,
волею неволю, взяв за узду коня, подвели к этому
знамени. Выходит, что всем распорки. злись эти мудрые
советники, а анн ничего другого не длал, как
только следовал за ними, куда они вели его. обаян,
правда, сам сознается в письмах к Курбскому, что
был у них в большом послушани; но из наших
летописей (как например, из царственной книги) мы
узнаем, что он довольно настойчиво действовал при
покорении Казани и горячо желал окончить с суп-
хом это предпряже. Конечно, он видал тут одно
из средств освободиться из под боярской опив.