кося Петровича когда-то возлагали надежду вс., дно-
вольные преобразованями Петра, и царь, страшась, чтобы
досл. депо смерти не разрушилось все его дол, прибг-
нал к жестовом казням, серди воторых погиб
Алексей. Теперь о воцаревем сыва Алевоя, сова
подняли голову приверженцы старины: Менъшивов пал;
всю власть захватили в свои руки князья Голицыны и
Долгорук. Но совершенно возвратиться к старым по-
рядам было невозможно. Петербург, правда, забор-
шеен; корабли гнили в гавани; двор поселился в Мо-
скв, и Долгорука занимались одними интригами, думая,
кабы уничтожить вех сопернивор и сохранить свою
власть над молодым царем, которого усердно развал-
кали забавами. Но самая нслособность и бездетность
правителей была причияою того, что делами завывали
лица, еще оставшся посл Петра I, и притом НКО-
Торее из иноземцев, каков был, напримр, хитрый
и угодливый Остерман. Теперь только резче выоказа-
лась борьба между отарами и новыми обычаями. С од-
ной стороны ханжи и невежды кричали о вред и без-
подезности науки; с другой люди, перенявшее одну
европейскую внпшость: одежду, прическу, заграничную
роскопть в пирах и увеселнях, свободнее прежнего
предавались барской лни и разгулу. Рядом со страша-
ною раснущенноетью в жизни, мы находим окаредное
скопидомство, жадность к пробртеню, раблпство
перед властными людьми, страсть к сплестням,и
все это выражалось грубо, без малшпого понята о
нравстввном приличи. Старинная допетровская ее-
лидвооть и вакность, под которою скрывались вс. по-
роки, теперь исчзат, и общество, которо прежде

Одес У. Сое