Одров до сих пор не мил еще свидания наедин ни с императрицей ни с Паниным и что он проживает в Петербург как и всякий другой прзжй дворянин: бывает во дворец и утром и вечером но только в таки часы когда императрица принимает всякого. Граф Сольмс был даже свидетелем разговора императрицы с Орловым. Они говорили больше о картинах. На лиц императрицы не замечалось при этом никакого смущена Орлов же вязался боле почтительным к своей выеовой собесдниц нежели бывал прежде. Относительно других Орлов остался все тоже: по прежнему всех смпшл разговаривал вив ни в чем ни бывало с Васильчиковым и его приятелями разъзжал по городу с визитами и проч. Он даже сам подшучивал над теперепшим своим положением и конфузил тех в вторым обращался с подобными шутами.

Сольмсу вязалось что Орлов именно для того только и добивался позволена побывать в Петербург чтоб хоть на минуту восторжествовать над своими врагами потшить-ся их замешательством и для того наконец чтоб показаться обществу которое без того могло бы думать что он дйствительно провинился в чем нибудь.

Иностранные послы сделали на всякий случай визиты Орлову который поспшил отвечать им в тот день.

В первых числах января мясца 1773 года Орлов вдыхал из Петербурга в Ревель ² ГД и рассчитывал провести всю зиму.

Вслед за отъздом Орлова граф Сольмс сообщил своему королю от 8 января 1773 года:

. . . . Князь Орлов открыто любезничал со всеми город

Депеши Сольмса от 28 декабря 1772 и 1 января 1773 г. Орлову было разрешено помолиться в Екатеринтальскон дворец Гельб. стр. 277.