было довольно и переманить место жительства для тогдашнего сибиряка было привычнее и легче чем для современного горожанина переменить квартиру. Самое разбирательство дела происходило так: читалась просьба истца; по прочтети 1-го пункта ответчик ложен был отвечать на него словесно опись менные ответы не дозволялись хотя можно было иметь для памяти записку. Затем истец в свою очередь должен был опровергать показания ответчика и так продолжалось до тех пор пока не истощались все аргументы обеих сторон. Потом переходили к чтении и рассмотрешю следующего пункта просьбы. Татя словопрения очевидно были не под силу старинному сибиряку привыкшему к тишине и молчанию лесов и пустынь. Дело еще более усложнялось тре-боватями некоторой логической и стилистической обработки: требовалось чтобы как в просьбе истца так и в ответах противной стороны не было написано или сказано не только чего либо не относящегося к самому делу но чтобы и в пунктах прошетя и в ответах ответчика не заключалось повтореюй. Все заявления тяжущихся записывались в особую книгу. Затем из всего дела составлялась выписка которая и читалась тяжущимся указывавшим при этом на неточности и пропуски. В закличете постановлялось решете с приведетем к каждому пункту соответственных законов. Из приведенного ясно что на практике особенно на сибирской почве этот суд по Форме обладал такими серьезными недостатками которые могли совершенно уничтожить его значеюе. Самое судоговорение представляло массу неудобств. При крайней редкости грамотных людей в старинной Сибири истец с трудом мог отыскать человека который бы написал ему просьбу и эти грамотные люди были почти все поголовно из разных росайских ссыльных подьячих. Затем истец на суде сам должен был опровергать ответы против-