вею Сербию непозволительными средствами. Гетман Разумовский прислал в Сенат
копию с допросов сотника Мовчана да осадчика новой Черноташлыкской слободки
Саранского;
из допросов оказывалось, будто бы Хорват приказывал Саранскому собрать
запорожских козаков-оxотников, идти с ними в Польшу, перегнать силою тамошний
народ на эту сторону Буга и населить им новозаведенную слободу, почему Саранский
с запорожцами в Польше был и из села Вербовец, принадлежащего Манишку, пригнал
35 семей в свою слободу. Мовчан показал, что Хорват в присутствии поручика
Булацеле
приказывал сотнику новопоселенкой слободки Добрянки Таганцу, который жаловался
на обиду от поляков, чтоб он взял охотников из запорожских степей и попугал
поляков, только тайно, не разглашая, а я, сказал Хорват, в том ответчик, и руку
Таганцу дал; Таганец и был в Польше, на ярмарке отбил больше 300 лошадей и
зарезал 30 человек. Сенат приказал: гетману велеть поступить с Таганцом и
Саранским
по их винам за разбой и переход за границу; а показаниям на Хорвата не верить,
ибо эти показания сделаны прилучившимися в воровстве.
Далее на восток в окраинных местах перемещение жителей происходило другим
способом. В конце года правительство узнало, что из Тамбовского и Козловского
уездов разных помещиков крестьяне, забирая свои пожитки и лошадей, бегут, а
другие разглашают, что эти беглые, собравшись в Царицыне и переправься через
Волгу, порыли себе землянки, живут в них и впредь будут принимать к себе всяких
прихожих людей; а некоторые крестьяне бегут и явным образом, объявляя, что идут
для поселения в Царицын и в Камышенку к шелковому казенному заводу, где для
принятия их определен майор Парубуч.
Из оренбургской Украины доходили отголоски борьбы между старыми жителями,
башкирами,
и русскими насельниками, пришедшими на разработку рудных богатств страны.
Заводские конторы жаловались на Башкирцев, будто те притесняют заводы,
останавливают производство работ на них; мало того, кругом заводов пускают
пожары, на заводы и рудники наводят волшебные дымы, отчего происходит
смертельный воздух, так что на Овзянопетровском заводе почти все больны, а
немалое число и померло; также своею ложью остановили отмежевание земель,
купленных
у Башкирцев с лесом и угодьями, у находящихся при заводах крестьян немало
лошадей отогнали. Неплюев по поводу этих жалоб подал мнение: «В Оренбурге,
кроме этих известий, не предвидится ничего, что бы могло подать повод к
башкирским волнениям; о пожарах и лошадиных отгонах точного исследования
сделать нельзя, потому что никого не поймано, а что касается мнимых волшебных
дымов, то ясно, что это от суеверия написано».
Глава третья
Продолжение царствования императрицы
Елизаветы
Петровны. 1758 год
Падение канцлера Бестужева. – Отношения великой княгини Екатерины
Алексеевны к императрице. – Сношения с Австриею насчет военных действий. –
Занятие Восточной Пруссии русскими войсками. – Движение Фермера к Одеру. –
Бомбардирование Кистрина. – Битва при Цорндорфе. – Движение Фермера в
Померанию. – Замечания конференции насчет его распоряжений. – Письмо к нему
Воронцова. – Отступление Фермера к Висле. – План кампании будущего года. –
Сношения с союзными дворами австрийским и французским. – Сношения с Англиею и
Польшею. – Саксонский принц Карл получает герцогство Курляндское. – Дела
турецкие. – Распоряжение относительно Черногории. – Поведение черногорцев в
Москве. – Внутренняя деятельность правительства. – Финансовые распоряжения. –
Торговля. – Волнения монастырских крестьян. – Вопрос об управлении церковными
имениями. – Составление Уложения. – Комиссия об однодворцах. – Дела на
украйнах.
Начало 1758 года было ознаменовано важным событием, которое подготовлялось
уже два года, – свержением великого канцлера графа Алексея Петровича
Бестужева-Рюмина.
Мы видели, в какое затруднительное положение был поставлен канцлер переменою
европейской политики в 1756 году, англо-русским союзом, с одной стороны, и
австро-французским – с другой. Самолюбие, нежелание признать свою ошибку,
отвердевшая в старине система, по окто-
