было наказано, чтоб армия всегда имела с собою продовольствия на месяц;
находясь в неприятельской земле, получала бы пропитание с нее выписыванием
порций, раций и контрибуции; если б этого оказывалось недостаточно, то покупать
в соседней Польше, давая сверх обыкновенной цены по рублю и до двух рублей,
только бы продавцы сами доставляли хлеб. Солдаты не должны быть затрудняемы на
походе печением хлеба и сушением сухарей: для этого, взявши маршруты и
ведомость о лежащих на дороге местечках и деревнях, тотчас наперед послать в те
места народных офицеров с провисанием, где к которому числу сколько хлеба
должно быть перепечено обывателями, чтоб солдаты не только готовый хлеб
получали, но и с собою до другого места готовым брать могли.
Перемена Фермера была неожиданная, не ожидали и такого назначения ему
преемника. Фермер почему-то славился искусством военным. Петр Семенович Салтыков
ничем не славился. По родственным связям своим с императрицею Анною и
правительницею Анною Леопольдовною он не мог быть приятен новому правительству
и потому был удален из Петербурга для командования украинскими ландмилицкими
полками. Иностранцы и свои отзывались об нем одинаково, что это предобрый,
обходительный, ласковый человек, но простой солдат, никогда не командовавший в
действующей армии. Вот впечатление, произведенное Салтыковым в Кенигсберге и
записанное очевидцем: «Старичок седенький, маленький, простенький, в белом
ландмилицком
кафтане, без всяких украшений и без всех пышностей, ходил он по улицам и не
имел за собою более двух или трех человек. Прицыкнувшим к пышностям и
великолепиям в командирах, чудно нам сие и удивительно казалось, и мы не
понимали, как такому простенькому и по всему видимому ничего не значащему
старичку можно было быть главным командиром толь великой армии и
предводительствовать
ею против такого короля, который удивлял всю Европу своим мужеством,
проворством и знанием военного искусства. Он казался нам сущею курочкою, и
никто и мыслить того не отваживался, чтоб мог он учинить что-нибудь важное».
Новый
главнокомандующий по прибытии своем к армии в Познань созвал военный совет, на
котором положено было искать неприятеля, выжить его из Польши и направляться к
Одеру. Это решение было исполнено, и легкие русские войска начали уже
схватываться с пруссаками. Из Петербурга писали Салтыкову, что очень довольны
его мужественным и похвальным намерением. Прусская армия была под начальством
генерала Веселя, который должен был помешать соединению русской армии с
австрийским корпусом генерала Лау-дона. 12 июля русская армия встретилась с
прусскою при деревнях Пальциге и Кай, недалеко от Одера, на бранденбургских
границах. «Неприятель, – как говорится в донесении Салтыкова, – поворотись
вдруг своим левым крылом, на правое наше устремился, и пушечная пальба
наижесточайшим
образом началась, которая беспрерывно более часа продолжалась. Неприятель между
тем, сближусь в обыкновенную свою дистанцию, из мелкого ружья пальбу начал и
наиотважнейшее
на правое крыло наступал, но с такой храбрости и мужеством встречен, что по
наисильнейшем с обеих сторон огне назад отбит. Однако, имея он с своей стороны
во многих местах удобные перелески, переменяясь новыми людьми, вновь
наисильнейшие атаки делал и таки по троекратном правого крыла атаковании, но
всегда с равною ж храбрости и мужеством отбитии старался кавалериею между
сибирским, и пермским, весьма много уже претерпевшими, однако ни пяди своего
места не уступившими полками ворваться, и, в учинившихся от побитых и раненых
интервалах прошей к второй линии, генералом-поручиком Домику с его высочества и
киевским кирасирскими полками, которые между линиями в резерве стояли, тотчас
прогнан, и тот интервал Низовским пехотным полком заступлен. От которой
неприятельской кавалерии отделяясь, несколько эскадронов устремились на Первый
гренадерский
полк, но скоро артиллериею отбиты и прогнаны. Неприятель, не получи по сим
троекратным на правом крыле толь злобным атакам никакой удачи, к левому флангу
устремился, где такожде двукратно наиотчаяннейшим образом атаковал, а часть
кавалерии
его к деревне Никон маршировала, с тем чтоб сквозь оную в левый фланг армии
ворваться; но генерал-майор Тотлебен, который, услышу сильную пушечную пальбу,
от обозу к армии уже прибыл и у левого фланга остановился, уведя неприятельское
намерение, оную деревню зажег и тем его замысел уничтожил. Таким
предупреждением, жесточайшим действием ново-инвентованных разного рода орудие и
шуваловских гаубиц, проворством всех артиллерийских, таков храбрости солдат
оный совсем в бегство приведен; наши легкие войска его преследовали, но
наступившая вскоре ночь им в ожиданном успехе препятствовала. Таким образом,
гордый неприятель по пятичасной наижесточайшей баталии совершенно разбит,
прогнан и побежден. Ревность, храбрость и мужество всего генералитета и
неустрашимого воинства, особливо послушание
