Торее наижесточайший огонь претерпели и неприятеля в успехах несколько
постановили,
а австрийские гренадерские роты подкрепляемы были того же корпуса Лаудонским и
Баден-Баденским
полками, которые в близости находились. В самое сие время неприятельская
кавалерия
в ретраншемент вошла, которая нашею под предводительством генерал-поручика
графа Румянцева и австрийскою под командою генерал-поручика барона Лаудона
опровергнута и прогнана, а вслед за тем генерал-поручик князь Любомирский с
Псковским, Апшеронским и Вологодским полками да генерал-майор князь Волконский
с первым гренадерским и Азовским привели и пехоту неприятельскую несколько в
заметание.
Чтоб сие поправить, неприятель попытку сделал провести свою колонну позади
нашей второй линии для отрезания подкрепляющих полков; только идущий на
сикурсование
генерал-майор Берг с бригадиром Дерфельдом, а при них полк первой дивизии второй
линии Сибирский и батальон Низовского поставлены против неприятельской колонны,
которую они, из единорогов и шуваловских гаубиц, а стоящие на пригорке
австрийские полки пушками с батарей встретят, врознь разбили и рассеяли. Но до
пятого часа победа еще весьма сомнительна была; потом подведены
генералом-поручиком Вильбуа и генерал-майором князем Долгоруковым из авангарда
Воронежский и Нарвский полки; за ними другое генерал-майором Бергом второй
Московский полк, одна рота Низовского да Казанский полк; с вторым Московским
генерал-майор Берг неприятелю во фланг ударил и, соединяясь с
генералом-поручиком Вильбуа, уже ретироваться начавшего неприятеля из
ретраншемента выбили, батареи наши освободили, на которых несколько пушек уже
неприятелем заклепаны были, и даже до лощины провожали, где по королевскому
повелению подполковник лейб-кирасирского полку фон Бидербе с двумя эскадронами
на Московский и Нарвский полки ударил, точи чугуевскими казаками разбит, а
подполковник
ранен и пленен. Тогда неприятельская армия в совершенное бегство обратилась, и
генерал-поручик Лаудон с своею и с нашею кавалериею и бригадир Стоянов с своим
полком с левой, а генерал-майор Тотлебен с прочими легкими войсками с правой
стороны неприятеля преследовать стали, и таки сия в пол 12 часов начавшаяся и
невступно
до 7 часов продолжавшаяся жестокая и кровопролитная баталия совершенным
разбитием и прогнанием неприятеля кончилась». Русские потеряли убитыми 2614
человек, раненых было 10863; неприятельских тел похоронено на месте 7627, взято
в плен 4542 человека да 2055 дезертиров. Австрийский корпус Лаудона потерял 893
человека убитыми, раненых в нем было 1398. Победители взяли 28 знамен и 172
пушки.
Фридрих II, который намеревался уничтожить русское войско и в минуту успеха
на левом крыле уже послал в Берлин гонца с вестью о победе, – Фридрих II едва
спасся от смерти или плена и этим спасением был обязан ротмистру Притвицу,
который с 40 гусарами успел отвезти его невредимым с поля сражения. Фридрих в
таких словах уведомил графа Финкенштейна о положении дел: «Наши потери очень
значительны; от армии: в 48000 человек у меня в эту минуту не остается и 3000.
Все бежит, и у меня нет больше власти над войском. В Берлине хорошо сделают,
если подумают о своей безопасности. Жестокое несчастие; я его не переживу.
Последствия битвы будут хуже, чем сама битва: у меня нет больше никаких средств
и, сказать правду, считаю все потерянным. Я не переживу погибели моего
отечества. Прощай навсегда».
Фридрих на время своей тяжелой болезни сдал начальство над войском
генералу Финку с инструкцией: так как несчастная армия не в состоянии биться с
русскими, то пусть по крайней мере нападет на Лаудона, если тот пойдет на
Берлин.
Елизавета, получивши в Петергофе известие о «преславной» победе, одержанной
над самим прусским королем, поспешила в Петербург, где в церкви Зимнего дворца
отправлен был молебен при пальбе изо всех пушек вкруг крепости и
Адмиралтейства. Салтыков был произведен в фельдмаршалы; Фермеру и Броуну даны
земли в Лифляндии; князь Голицын произведен в полные генералы, Волконский – в
генерал-поручики;
другие генерал-поручики, в том числе и Румянцев, получили орден Александра
Невского; Панину и Лаудону даны шпаги, украшенные бриллиантами.
Мария-Терезия прислала Салтыкову бриллиантовый перстень, табакерку,
осыпанную бриллиантами, и 5000 червонных; Фермеру – перстень и 4000 червонных;
графу Румянцеву – 2000; Вильбуа – столько же; Панину – 1500; генерал-
квартирмейстеру
Штифелю – 1000.
5 августа русская армия перешла Одер по двум мостам, устроенным близ
Франкфурта.
11 числа Салтыков ездил в город Губан для свидания с графом Дауном.
Австрийский фельдмаршал начал разговор тем, что теперь русской армии надобно
отдохнуть, австрийской – работать, поэтому русская армия должна остаться
несколько времени подле Франкфурта, а потом вместе с австрийскою идти в
Силезию. Салтыков согласился остаться под Франкфуртом недели две или