штрафом, отправил бы их за границу и впредь с такими изображениями никаких
вещей, сосудов и прочих, которые кладутся в карманы, на столы, употребляются
для стенных уборов, он и другие купцы отнюдь не выписывали и не вывозили.
Члены Синода по-прежнему были из малороссиян; духовник императрицы
протоиерей Дубенский был малороссиянин; фаворит Разумовской был также
малороссиянин. Мы уже говорили, что главным достоинством Елизаветы, несмотря на
вспыльчивость ее в отдельных случаях жизни, было беспристрастное и спокойное
отношение к людям, она знала все их столкновения вражды, интриги и не обращала
на них никакого внимания, лишь бы это не вредило интересам службы; она
одинаково охраняла людей, полезных для службы, твердо держала равновесие между
ними, не давала им губить друг друга. Этому спокойному, беспристрастному
отношению императрицы к людям кн. Шаховской обязан был возможностью сохранять
свое трудное место, несмотря на сильную набожность императрицы, несмотря на то
что иностранцы уже кричали о чрезвычайном влиянии, данном Елизаветою
духовенству, несмотря на то что малороссияне должны были находить себе
заступника в фаворите-малороссиянине. Но понятно, что там, где интерес
малороссиян и Малороссии не сталкивался ни с какими и ни с чьими другими
интересами, Елизавета охотно должна была выслушивать представления фаворита и
охотно делать все то, что могло содействовать благосостоянию страны, откуда он
был родом.
Мы оставили Малороссию пред восшествием на престол Елизаветы, когда главным
правителем
страны был генерал Скейт. Мы видели, что Скейт намекал Остерману, что надобно
воспользоваться
нерасположением малороссиян к великороссиянам и в число великороссийских членов
управления ввести немца. Но план не был приведен в исполнение: Скейт скоро
понадобился в Петербурге, и Остерман назначил главным правителем Малороссии
своего приверженца из русских известного Ив. Ив. Неплюева. Но и Неплюев недолго
пробыл в Малороссии. В конце октября 1741 года приехал он в Глухо, а 3 декабря
приехал туда генерал Бутурлин с манифестом 25 ноября о восшествии на престол
Елизаветы;
Бутурлину было велено сменить Неплюева, отправить его в Петербург, а самому
остаться правителем Малороссии впредь до нового распоряжения. Старшина и
полковники поднесли за это известие Бутурлину 2000 рублей и выбрали троих
депутатов – Апостола, Марковича и Горленко – для отправления в Петербург
ходатайствовать по малороссийским делам пред новою императрицею. В январе 1742
года депутаты отправились и наняли себе в Петербурге квартиру – пять каменных
палат в верхнем этаже за 14 рублей в месяц; извощик с парою лошадей стоил 40
алтын в день, сани и упряжь свои. Первые визиты были к генералу Ушакову,
продолжавшему заведовать Тайною канцеляриею, и к канцлеру князю Черкасскому.
Затем следовали другие вельможи, из которых только князь Александр Бор.
Куракин, любивший сильно попировать, угостил депутатов, «напоил и накормил с
особливою своею похвальною склонности». Только на четвертый день депутаты были
по
службе у Алексея Григорьевича Разумовского, камергера, нашего
малороссиянина. На шестой день после обеда были во дворце и имели аудиенцию у
ее ампер. величества. Государыня изволила стоять в присутствии дам и господ.
Привет говорил пан полковник Дубенский Апостол; на привет ответствовал тайный
советник барон Миних, обнадеживая милости монаршею весь народ и партикулярно
депутатов. После того допущены были к ручке ее величества.
Депутатов ласкали, часто приглашали по вечерам во дворец на оперы, «где
девки италианки и кастрат пели с музыкою». Бывали у земляка Разумовского, у
которого выпивали по 10 бокалов венгерского; ездили в Академию покупать книги,
смотрели Кунсткамеру, глобус, библиотеку и другие диковинки; в Академии же были
на лекции: профессор физики Крат многие делал при них опыты стеклами
зажигательными чрез микроскопиям композитам, чрез зажигательные планы, приз
метальный и деревянный, чрез барометр и гидрометр. Ездили смотреть слонов,
львиц, бобров полосатых, медведей белых и других зверей и птиц.
Насмотревшись этих диковинок в новой столице, малороссийские депутаты в
марте месяце поехали в Москву присутствовать при коронации. Здесь на третий
день по приезде отправились в Немецкую слободу во дворец к Разумовскому,
который напоил их венгерским. Потом опять ездили во дворец к Разумовскому и
удостоились быть у ручки ее величества и милостивые слова слышать и подпили;
вечерять отправились к отцу-духовнику, также своему малороссиянину. В Москве по
поводу коронации начались увеселения при дворе: депутаты ездили во дворец и
были на опере в оперной зале, где в изъяснение милосердых квалитетов ее
величества репрезентовалась история о Тите, императоре римском, и составленной
на него конжюрации чрез Сикстуса и Ленту-
